Самой сложной загадкой того периода является один вопрос: почему всё-таки наступило Затмение? Были разорваны связи и погибли колонии (причём не все, только самые удалённые), а до Земли этот вал вовсе не докатился. Не было никаких разрушений и массовых смертей, никто не сжигал города и не травил атмосферу. Как получилось, что на несколько десятилетий высокоразвитая цивилизация вдруг погрузилась в хаос? Причём даже серьёзных планетарных войн в то время не происходило; людей давил иррациональный страх перед небом, и они единодушно стремились забиться поглубже. Тогда строились подземные и даже подводные города, сейчас заброшенные за бесполезностью и неудобством.
Тогда же наступил настоящий расцвет всевозможных религиозных организаций: звёзды, которые прежде манили, в тот период стали воплощением кошмара, Ад и Рай поменялись местами. Затмение создало сотни тысяч версий предшествовавших ему событий и населило пространство за пределами атмосферы несусветными ужасами, в массе которых правда просто захлебнулась. Если её, конечно, хоть кто-то знал.
Ровно та же картина наблюдалась на территории выживших колоний. Люди сами уничтожили всю дальнюю связь и все корабли и остервенело вгрызлись в кору планет.
Много печальней была участь миров, где жизнь без помощи метрополии была невозможна, как раз они погибали в муках. Они и крупные космические станции, удалённые от обитаемых планет, оказались брошены на произвол судьбы.
Но на некоторых планетах наблюдалась гораздо более странная картина: люди как будто ушли. Просто ушли, разом десятки, даже сотни тысяч обитателей, все до последнего. Начали точно так же, как и на остальных планетах, с уничтожения кораблей и средств связи, принялись закапываться в землю, но потом вдруг передумали — и исчезли, а время съело следы, способные хоть что-то прояснить. Таких было всего четыре, и их суеверно обходили стороной все космолётчики, кроме редких исследователей.
Судьба ещё десятка миров была неизвестна: там было слишком мало людей, чтобы память о них прошла через века. Исследователи, конечно, работали, но я не слышала о сколько-нибудь существенных результатах.
Отпустил этот страх не настолько «вдруг», как появился, но тоже достаточно неожиданно. Во всяком случае, достаточно для того, чтобы убедиться в его искусственном происхождении. Но даже эта теория, — единственная, хоть как-то объясняющая столь странный панический приступ, — имела массу слабых мест. Каким образом можно было воздействовать разом на всё многомиллиардное человечество, освоившее тогда больше полусотни миров? Почему это воздействие прекратилось? Почему за ним не последовал другой удар, почему таинственный противник не закончил начатое? Нас хотели отпугнуть от какого-то совершенно конкретного места, а потом необходимость в этом отпала?