Данхар усмехнулся.
– Сам, один? Ну что ж, посмотрим, как ты проживешь без моих денег.
– Мне не нужны твои деньги. Это из-за них ты убил маму…
– Что же ты будешь делать, ты же ничего не умеешь?
– Я уже думал об этом. Я пойду работать на стройку, а учиться – на архитектора. Не хочу ничего больше разрушать в этой жизни, как ты. Хочу создавать. А насчет Декстры… Да если хочешь знать, я рад, я счастлив, что так получилось. Что двадцать миллиардов человек не погибнут из-за тебя. Убийца…
Он выскочил за дверь; некоторое время в полном замешательстве метался по близлежащим коридорам, постепенно приходя в себя от потрясения, затем, остановившись и что-то обдумав, решительно двинулся вперед, по направлению к апартаментам принца. Вскоре он был уже возле гостиной.
– Войдите, – услышал он в ответ на свой стук и переступил порог просторной, светлой комнаты с окнами от пола до потолка, мягкими диванами и большой телепанелью на стене. Все друзья были там; они одновременно недоуменно воззрились на него.
– Добрый вечер, – приветствие прозвучало несколько скомкано, но он взял себя в руки и уже более размеренно продолжил: – Вы, конечно, не ожидали моего визита. Но мне очень нужно сказать это… Только что я узнал, что это мой отец убил мою мать. И назвал его убийцей… А потом вспомнил – а сам-то? Сам-то я – кто? Гела… Дайо… Простите меня. Если сможете…
С минуту в гостиной царила тишина, потом Гела, чуть улыбнувшись, ответила:
– Ну, в меня ты вообще попал случайно…
Дайо, внимательно глядя на него, произнес:
– А когда ты стрелял в меня, тебе было очень больно. От предательства и разочарования… Это можно понять.
В глазах у вергийского «принца» что-то отчаянно защипало.
– Вы так великодушны… Я этого не заслуживаю… Но я собираюсь в корне изменить свою жизнь. Я ухожу от отца, не могу его больше видеть, возвращаюсь на Вергу на обычном пассажирском лайнере, буду жить один, работать и учиться. И надеюсь когда-нибудь стать нормальным человеком…
– Это похвальные намерения, – поддержал принц. – Мы все будем желать тебе удачи.
– Спасибо. А сейчас у меня последняя просьба. Энита… могу я поговорить с тобой наедине?
Энита вопросительно взглянула на Алана.
– Пять минут, – неохотно разрешил тот.
В коридоре, где они остались одни, он заглянул ей в глаза.
– Энита, я хотел бы извиниться. За то, что говорил тогда про Алана. После первого курса Академии посадить корабль вручную, при сломанной метеороидной защите… Он у тебя настоящий герой.
– Я знаю, – улыбнулась она.
– А я… Я люблю тебя. И умираю при мысли о том, что больше не увижу. Но понимаю – шансов у меня нет и никогда не было. Но, может быть… Ты будешь вспоминать обо мне… Иногда?