Джоуи застонал.
— Нужно остановить кровотечение! — воскликнула Эмили.
Беккер стал осторожно подниматься по лестнице, держась поближе к перилам. Лестница трещала под его весом. Под ногами что-то клацнуло. Констебль медленно нагнулся и обнаружил отверстие в дереве между двумя ступеньками. Габариты отверстия были достаточными, чтобы через него вылетела арбалетная стрела.
— Вот оно, — сказал Беккер. — Это ловушка. Возможно, есть и другие. Будьте осторожны, старайтесь ничего не трогать.
— Если не остановить кровь, он умрет, — прошептала Эмили.
— Помните, я упоминал о докторе Сноу? — Беккер спрыгнул с лестницы. — Он живет на соседней улице, Фрит-стрит. Меня направил к нему в субботу ночью инспектор Райан.
Констебль подхватил мальчика на руки, словно пушинку.
— Давайте поторопимся, пока Бруклин не вернулся.
Эмили кинулась открывать входную дверь.
— Нет, — покачал головой Де Квинси, — я не могу уйти.
— Что?
— Я вначале должен здесь все осмотреть.
— Но Джоуи надо срочно доставить к доктору Сноу! — крикнула Эмили.
— У нас нет на это времени! — поддержал ее Беккер. — Мальчик умрет!
— Эмили, отправляйся с констеблем. Сейчас твое место рядом с Джоуи, не со мной.
Де Квинси подобрал с пола нож — тот самый, который констебль одолжил Джоуи.
— Даже с этим ножом у вас нет никаких шансов против Бруклина, — попытался убедить его Беккер.
— А если мы все втроем отправимся к доктору, у нас не будет ни единого шанса остановить мерзавца. Дом нужно обыскать. А вы — идите! Я скоро к вам присоединюсь. Обещаю.
Джоуи застонал.
— Мы не можем ждать.
Эмили посмотрела на мальчика, потом на отца.
— Эмили, если ты так хочешь остаться, я буду вынужден уйти, дабы не подвергать тебя опасности. Тогда все усилия Джоуи пропадут даром.
— У нас нет времени! — повторил Беккер и выбежал на крыльцо, неся на руках тяжело дышащего мальчика.
Эмили не отрывала взгляда от отца. Потом девушка повернулась и увидела, что Беккер уже припустил по улице.
— Я люблю тебя, папа.
И Эмили кинулась следом за констеблем.
В доме воцарилась тишина. Единственным звуком, который слышал Де Квинси, было бешеное биение его сердца. Когда он закрыл дверь, стало совсем темно — в занавешенные плотными шторами окна солнечный свет почти не проникал. Он почувствовал себя совершенно беззащитным, и нож в руке не придавал уверенности. Чтобы успокоить нервы, Де Квинси достал бутылочку с лауданумом и сделал большой глоток.
Опиум разлился теплом по телу и сразу же обострил все чувства. Тени, казалось, сгустились. Колеса проезжающего по улице экипажа застучали совсем рядом, как будто дверь была открыта. Де Квинси поднял с пола замеченные еще раньше свечу и коробок спичек. Во времена его молодости зажечь свечу возможно было только при помощи огнива: кремнем били о кресало, и вылетающие искры поджигали сухой трут, например солому. Недавно изобретенные так называемые шведские спички пока еще казались Де Квинси каким-то чудом: подумать только, можно получить пламя, просто чиркнув этой маленькой палочкой о шершавую поверхность. Первые спички, загораясь, распространяли сернистый запах тухлых яиц, но к настоящему моменту этот изъян был устранен. Однако, когда Де Квинси зажег спичку, он почувствовал отчетливую вонь испорченных яиц, характерную для старых образцов, и отшатнулся.