Когда голос затих, письмо превратилось в облачко зеленого дыма, которое поднялось над головой директора в форме Темной Метки. Студенты скоро вновь заговорили, и в Большом Зале началась паника. Гарри спокойно наблюдал за этим, думая, что пора идти в кабинет директора. «Это будет долгий день," — думал он по пути.
Дамблдор подошел вскоре после Гарри, а за ним — Рон, Гермиона и Джинни. Когда все расселись, директор налил каждому по кружке чая и предложил лимонные дольки. Когда с этим закончили, он задал самый важный вопрос.
— Гарри, в чем дело?
Гарри глубоко вздохнул и начал тереть то место, где был спрятан его шрам. Рон, Джинни и Гермиона побледнели, обменялись взглядами. Они давно такого не видели, но знали, что это означает.
— Сэр, этой ночью мне приснился сон.
— Понимаю, — ответил Дамблдор слегка скептически. Он не видел здесь никакой важности.
— Это был не просто сон. В нашем времени у меня были сны о том, что делал Волдеморт в то самое время. Это происходило из–за связи с ним через шрам. Пока еще не произошло событие, в котором я получил шрам, я не видел такие сны с тех пор, как мы покинули свое время. Но прошлой ночью у меня определенно был один из них.
— Как это возможно? — спросила Гермиона в растерянности.
— Вы знаете, что я взял кое–что у Волди прошлой ночью, чтобы испытать Сева?
— Конечно, — ответила Джинни.
— Ну, чтобы сделать копию как можно точнее, я открыл связь с ним через Темную метку больше, чем обычно. Это позволило мне попасть в его личность и скопировать его особенности…
— … и связь с его разумом вызвало видение, — закончила Гермиона.
— Полагаю, так.
— А почему твой шрам болит? Ну, ты его трешь, так что мне кажется, что болит, — добавил Рон.
— Болит. Вы никогда не думали, что я связан с теми, кого отметил? И Волди, и члены Ордена? У всех вас есть татуировки или другие знаки, через которые я связываюсь с вами. Мне тоже нужна была метка, к которой прикрепляются все связи. Когда я создал первые метки Ордена, а позже одну на Волдеморте, я связал их с тем единственным, что было неизменным и менее очевидным.
— Твой шрам, — заключила Джинни.
— Да. Вот почему он болит — потому, что я открыл связь пошире, и она осталась. Из–за этого я вновь вижу такие сны.
— Так что произошло в этом сне, Гарри? — спросил Дамблдор.
— Он говорил о пророчестве, которое расшифровывает. Из того, что я слышал, оно из древнего Египта, а он еще не закончил перевод.
— Ты знаешь, о чем оно? — спросил Рон у своего друга.
— Называется вроде," Пророчество о Четверых». Думаю, оно о падении Волдеморта.