— Он схватил ее из–за меня.
— Что ты имеешь ввиду, Гарри? — спросила его Джинни.
— Он сказал, что тридцать лет назад получил большое оскорбление. Оскорбление от Гарри Эванса. Он предположил, что мы родственники, что, возможно, она расскажет ему, где я. Очевидно, он искал меня после того, как я победил его в 1944, но сдался через несколько лет. Когда он почувствовал, как горит его Темная Метка в сражении, он понял, что я вернулся. И снова ищет меня, думал, что сможет добраться до меня через Хизер. Сказал, перед тем, как наложить на нее Империус, что если не может причинить мне физическую боль, причинит моральную, добравшись до моей семьи.
— И, кажется, сработало, да, Гарри?
— Да, Миона. Если бы у меня был выбор, используй я другой псевдоним в прошлом, я бы предотвратил это.
— Но ты же не знал, — вставил Рон. — Как ты мог знать о том, что случится? Никак! Тебя нельзя осудить, и ты сам не должен судить себя за те вещи, которые были сделаны из лучших побуждений!
— Мой выбор был терзать его! Мой выбор был поставить Темную Метку на нем и сломать палочку! Если бы я просто оглушил и оставил его, этого бы никогда не произошло!
— Гарри, ты неправ, — сказал Дамблдор, — если бы ты не мучил его, согласен, он бы не был так зол, но по–прежнему желал бы отмщения. Если бы ты не поставил на нем Темную Метку, это имело бы ужасные последствия. В битве при Святом Мунго я бы проиграл дуэль, если бы он не отвлекся. А еще это позволит нам увидеть некоторые из его планов, которые могут быть полезны для Ордена.
— И ты должен помнить, Гарри, если бы ты не сломал его палочку, он не получил бы ту, что использовал на Кубке трех волшебников. Не возникло бы Приори Инкантатем, и тебя могли убить. А еще Темная Метка, возможно, спасла тебя, когда ты был ребенком.
— Гермиона права, Гарри, — продолжил Рон. — Твое умение говорить со змеями было результатом отскочившего заклинания. Если бы ты не говорил на парселтанге, Джинни бы умерла в Тайной Комнате. А еще ты не получил бы Симби и Ниру, не смог бы прочесть заклинание истощения сил. Салазар Слизерин убил бы тогда Лорда Гриффиндора!
— Не вини себя, Гарри. Твои друзья правы. Решения, которые ты принял, имели последствия, которые запутаны во времени намного больше, чем решения других людей. В этот раз последствия плохие. Однако, если бы ты поступил по–другому, это распутало бы нити времени, вызывая непомерное количество неразрешимых парадоксов, — объяснил директор.
Гарри сидел в тишине, обдумывая то, что ему сказали. Вина собралась тяжелым комом в желудке, но глубоко внутри он знал, что они правы. Он был страшно подавлен. Он знал, что должен натянуть маску храбрости, если хочет в конце концов победить Волдеморта. Слова Ремуса в лазарете помогли ему признать тот факт, что он был подавлен и должен был выбираться. Они позволили ему продолжать жить, пряча проблемы от друзей. Он потихоньку работал над ними сам, и эта новая информация оттолкнула его назад. Он знал, в глубине души, что еще один удар может так сильно его задеть, и эта мысль пугала его больше, чем что–либо.