И опять он подумал обо всем этом как-то отвлеченно, чисто теоретически.
На площади, где снежок уже совсем стаял, виднелись две машины: кремовая «Волга» и зеленый «рафик». Лена сидела в «Волге». Чуть в стороне от машин курили водители.
Серега Лену узнал сразу, она мало изменилась. Оделась по обычаю: темно-зеленое пальто, черный платок, но брови подвела и наложила скорбные тени под глаза. Непохоже, чтобы она была в жуткой тоске и печали.
Лена открыла дверцу, вышла из машины. Теперь стало заметно, что лицо ее стало чуть более одутловатым, чем три года назад, фигура погрузнее, чем раньше.
— Здравствуй, — сказал Серега.
— Здравствуй, — ответила Лена. — Видишь вот, как свиделись… Ты знаешь, я ведь очень хотела тебя повидать. Владик мне обещал, что обязательно тебя привезет.
— Зачем? — спросил Панаев. — По-моему, я был бы лишним в вашем доме.
— Не совсем… Во-первых, я просто хотела увидеть Панаева. Художника Панаева. О тебе уже пишут за рубежом. Про областную газету я уж не говорю.
— Попишут и перестанут… У меня творческий кризис.
— Он пройдет. Ты же написал еще одну, когда Владик звонил мне, он говорил, что ты превзошел себя.
— Владик хотел отвезти ее в Москву. Купил за пятнадцать тысяч. Для кооператива, конечно. Знаю, что он ее с собой забрал.
— Мы уже справлялись. Картину нашли в багажнике, но пока отдать не могут. Мы должны представить документы, что она приобретена по всем правилам. Кроме того, должна быть экспертиза и еще что-то…
— Мы с Владиком ничего не оформляли. Он сказал, что переведет мне пятнадцать тысяч вместе с теми, что я заработал с аукциона. Разве ребята, которые в Измайлове или на Арбате продают, оформляют документы?
— Ну, наверное, тебе придется задним числом заключить трудовое соглашение со «Спектром», налоги надо платить и так далее. Получается, что ты индивидуал без патента…
— Ладно, разберемся. Что мы о деньгах-то. Не время…
— Может быть… что мы стоим? Давай сядем в машину.
— Давай.
В «Волге» было теплее и как-то свободнее говорилось. Шоферы ушли подальше, а Демьянова со своими товарищами о чем-то беседовала в «рафике».
Лена достала сигареты и предложила одну Сереге.
— Не надо, — отозвался он, — я такие слабые не курю.
Пачка «Беломора» была еще та, вчерашняя, он переложил ее из плаща в пиджак. Большая часть папирос раскрошилась и порвалась. Среди них был окурок — тот, вчерашний, который он курил, сидя на грязной подножке самосвала. Надо же! И этот след — улика — не остался на шоссе. А он уж и забыл об этом окурочке. Все-таки нашлась еще целая папироса, и Серега прикурил от мaленькой синей зажигалочки, которой чиркнула Лена.