Неожиданно в мерном урчании автобусного мотора что-то нарушилось. Он закряхтел, заглох, и водитель, высунувшись в салон через форточку, объявил:
— Все, приехали, господа-товарищи! Автобус дальше не пойдет. Поломка!
— Сидевшие в салоне — мужики в основном — дружно выматерились без конкретного адреса. Кто-то сказал, что при Советах так не было, другой возразил, что было, третий обозвал всех баранами, четвертый решил ему за это в рыло заехать… Короче, Леха с автобуса поспешил слезть и пешочком двинулся дальше — хрен его знает, когда следующий пойдет.
Пройдя шагов пятьдесят по улице, застроенной кирпичными пятиэтажками и блочными девятиэтажными башнями, Леха сподобился глянуть на название улицы и номер дома. Вот чудеса!
На углу стоявшей в окружении деревьев серой девятиэтажки проглядывала черная крупная надпись: «Спортивная ул., д.45».
Сперва Леха даже не врубился, отчего название улицы его задело. Но тут же вспомнил: блин, он же вчера сюда собирался! К Нинке сначала и не думал заходить. А тут автобус, мать его так, поломался, как специально, чтоб Леху привести в это самое место.
«Судьба, что ли? — подивился Коровин. — Вот уж, кому рассказать — не поверят…»
После всех ночных страхов по всей логике вещей надо было дернуть отсюда подальше к такой-то маме. Ни Барона, которого Леха, правда, в лицо еще не знал, ни Мосла с Лопатой ему видеть совершенно не хотелось. А то, что банкир и все эти кожаные курточки были как-то связаны — ясно как божий день. Если ребятки эти здесь и, скажем, дружно утешают банкиршу с дитями, то Леха им может чем-то не понравиться. Например, рожей. Захотят осмотреть, обыскать — и тогда Лехе хана наверняка. Если и не собирались угробить за паспорт, то за Котла прикончат точно.
Но так уж устроен русский мужик, что логике не поддается. Все понимает, все ощущает, а делает наоборот.
Когда Леха вошел в единственный подъезд девятиэтажку он даже не знал, что делать, если вдруг с кем столкнется. Тем более, что лифт не работал и на третий этаж он шел пешком. Пока шел, додумался: если откроет баба, то спросить, не она ли Митрохина, а если мужик — то сказать, что домом ошибся…
В общем, дошел он до двери с номером 23. Металлической, оклеенной дерматином. Рядом было еще три почти таких же. Звонок Леха нажал не без робости.
На первое посвистывание звонка-«соловушки» никто не отозвался. Леха прислушался, нажал еще раз. Что-то ворохнулось в глубине квартиры, а потом послышалось шарканье шлепанцев.
— Кто там? — спросил сонный голос. Женский.
— Простите, это Митрохиных квартира? — Леха постарался говорить посолиднее. Так, как с начальником цеха разговаривал.