— Ты знаешь Мироновскую спутницу? — довольно заговорщицки спросил один из них, а я мысленно простонала.
— Ты не была на вечере, который он устраивал? — заговорил в ответ второй голос, — она была там с его сыночком.
— Иди ты, а теперь, значит, переключилась на отца?
— Вот уж не знаю, но он ее руку не отпускает, как они вошли. О чем-то это говорит?
На этих словах прелестницы закончили разговор, а я опустила голову на руки. Только этого мне не хватало: теперь меня запишут в любовницы и к Миронову-старшему. Совсем некстати подумалось: что скажет на это Марк?
— Нашла, о чем думать, — процедила я вслух и покинула кабинку, не столкнувшись, к своему счастью, со столь осведомленными дамами. В зал я постаралась войти бочком, увидела рядом небольшой выход в бар, где скучал бармен за стойкой, и поспешила туда.
— Можно кофе? — страдальчески сказала я, а он вдруг улыбнулся.
— Я вас помню.
Я присмотрелась к парню и признала в нем того самого бармена, что был на званном ужине, устроенном Мироновым.
— Ты тут завсегдатай, — усмехнулась я, он улыбнулся в ответ и поставил передо мной кружку кофе.
— Просто руководство города обычно пользуется услугами одной и той же фирмы обслуживания.
— Видимо, самой лучшей?
Он снова улыбнулся.
— Само собой. Так сказать, гнались, кто кого переплюнет, пока не дошли до верхушки.
— А ты значит, тут барменом?
— Ага, работа не пыльная, в основном официанты пашут, но деньги неплохие отваливают.
— По жизни чем занимаешься?
— Так и работаю барменом. Город у нас маленький, но попраздновать любят, вчера газета гуляла, сегодня вон эти.
Я замерла, не донеся кружку до рта.
— А что за газета?
— Так наша, главная, юбилей у них какой-то. Они "Пекарь" снимали, попроще, конечно, чем тут, но тоже с размахом. Там, правда, никто не ходит и в щечку не целуется за задушевными беседами. Упились все будь здоров.
— Слушай… Тебя как зовут?
— Леша, а вас?
— Аня, и можно на ты.
— Очень приятно.
— Взаимно, — кивнула я, — Леша, можешь мне рассказать про вчерашнюю вечеринку?
Он удивился.
— Так что про нее рассказывать?
— Ты там тоже барменом работал?
— Да.
— Работы много было?
— Не особо, но бывало, те, кто не доходил до своих мест, ползли к стойке.
— Меня интересует одна женщина, — я описала Скворцову настолько подробно, насколько смогла.
— Помню ее, — кивнул он, — тебе она зачем?
— Долго рассказывать. Скажи, не помнишь, как она себя вела?
— Не знаю, — пожал он плечами, — я за ней не следил. Могу сказать только, что не пила она вроде. Сидела с края стола, мне от стойки как раз край всего ближе был, потому и видел. Потом у них пляс пошел, так что точно сказать не могу. Мне казалось, она рано ушла… Но потом я ее опять увидел.