— Здесь жди.
Свет в подъезде горел, я быстро поднялась к себе, осмотрев квартиру, облегченно вздохнула, после чего помахала в окошко рукой, и машина выехала со двора. Приняв душ, я завалилась на диван с кружкой кофе и сигаретой. Я прямо кожей чувствовала: что-то происходит, идет какая-то игра, и меня в нее затягивают с непонятной целью. Для меня непонятной. А так как люди крутятся в этом ого-го какие, то вряд ли мне отведена роль прекрасной принцессы. Я не видела никакой другой связи, кроме как с Марком. Точнее, и с ним я происходящее не могла связать никоим образом, но он был хоть какой-то нитью. Предположим, Миронов не поверил моим словам о том, что мы с Марком не знакомы. Что он будет делать? Начнет копать, под меня и под него. А тот, кто ищет, тот всегда найдет, как любит говорить Марк. Предположим, Марк имеет безупречную историю, но моя — отнюдь. У меня поддельный паспорт с пропиской на пустыре, выдуманная история про детство в детдоме, который когда-то там располагался, училась я тоже в нем, но никаких данных обо мне, начиная с восемнадцати лет, нет. Точнее, не обо мне, а о настоящей Ивановой Анне Сергеевне, чью легенду мне пришлось на себя примерить. В двадцать я якобы получила паспорт, тогда детский дом все еще существовал, и меня приписали к нему. Вскоре он закрылся, а через пять лет снесли и здание. А я осталась.
Я села на кровати и потерла глаза. Человек, решивший узнать обо мне побольше и имеющий для этого возможности, вполне быстро сможет раскопать, что я вовсе не та, за кого себя выдаю. А Миронов имел и возможности, и, подозреваю, желание. В таком случае, он уже может знать, что документы мои липа, а подозревая меня в связи с Марком, наверняка, пытается раскопать наше совместное прошлое.
"Бежать надо отсюда", — прошептал внутренний голос, я грустно усмехнулась. Смысла в побеге я не видела. Чего бы Миронов ни хотел от меня добиться, ему это не удастся. Я молчать умею. Успокоенная, хоть и несильно, этой мыслью, я уснула. Уже проваливаясь в сон, подумала о Кате с Марком, как они там. Ответ я получила на следующий день.
Я планировала встать часов в десять и наведаться на квартиру к Скворцовой, но проснулась от звонка. Схватила телефон, но поняла, что звонят в дверь. Чертыхнувшись, пошла в прихожую и застала на пороге Катю. Рыдая, она бросилась ко мне в объятья.
— Что случилось? — перепугалась я, закрывая дверь.
— Миша… — услышала я сквозь слезы, — мы поссорились.
Я глубоко выдохнула от облегчения, потому что уже успела испугаться всерьез. Посадив ее в кухне, налила стакан воды, она выпила, стуча об него зубами и нервно вздрагивая.