Пока внимание Брайна было отвлечено кошкой, Берт уже успел отскочить в безопасное место. Гора развалилась почти бесшумно. Все сотни фунтов отбросов снова заполнили пустое пространство. Берт катился по склону, его смех и визг отдавались эхом под высоким потолком. Брайн тоже отпрыгнул подальше. Он был разочарован тем, что вырытый Бертом туннель полностью исчез.
— Здорово, верно? — Берт счищал с себя золу, — А мне ничего, не завалило. — Руки у него были пусты — черные, все в царапинах, между двумя пальцами порез.
— Ну, куда ты его девал? — спросил он у Брайна воинственным тоном.
— Чего? О чем ты болтаешь?
Берт огляделся, порылся в карманах и вдруг, поняв, что скребок потерян, затрясся в приступе отчаянной брани, а весь мир свелся для него к тому, что творилось сейчас в темном лабиринте его сознания.
Брайн глянул на осевшую гору отбросов. Всю ночь надо копать, чтобы найти.
— Давай помогу искать.
Берт никак не мог успокоиться, не мог начать действовать.
— Эх, такой скребок! — все повторял он. — Ты только подумай: такой скребок! Лучший скребок Эгера.
— Швырнут его вместе со всей этой дрянью в печь, уж будь уверен.
— Сам знаю. — В проклятиях Берта звучали слезы. — Идиот я, дурак полоумный. Спер, протащил через всю свалку попусту. Попусту тащил, сволочь эдакая.
Брайн отвернулся — в мозгу его бились, просясь наружу, четыре слова. Но он не мог произнести их, говорил их только мысленно и все равно чувствовал, что он дурак и предатель. «Это бог его наказал, — вот что повторял он про себя. — Это бог наказал его за то, что он спер самый лучший скребок Эгера». Бога никакого нет, бог — это брехня, орал отец, когда мать выводила его из себя, грозя, что бог его за все накажет. А может, он все-таки есть? Брайн палкой поковырял в отбросах у стены; Берт с хмурым видом наполнил свой мешок.
«А может, и нет его. Каково-то будет бедняге Эгеру завтра утром, когда он увидит, что у него стащили скребок! Просто спятит, ведь теперь ему придется ковырять на свалке старыми скребками, которые то и дело ломаются, а ими и не наскребешь ничего путного. Может, еще подумает, что это я у него стянул. Мне лучше пока туда не ходить, вдруг правда подумает, что это сделал я. Вот пакость какая получилась! Где буду доставать дрова для печки? И все из-за Берта, олуха несчастного. Потерял, паскуда. Мне жалко Эгера. Мне его жалко. Безработный, живет только тем, что добудет на свалке. Только и есть у него, что пальто да ржавая коляска: Теперь вот даже лучшего скребка лишился. Ну а осточертело же мне все — все бы к чертовой матери».