«Все будет довольно быстро, – обещает мне Ли Вэй. – Ты же видела, как отправляют вниз грузы. Ты окажешься наверху гораздо быстрее, чем мы карабкались вниз… Хоть я и уверен, что такого ценного груза по этой дороге еще не отправляли».
Он наклоняется и снова меня целует. Его поцелуй получается одновременно нежным и полным прежней страсти. Он рвет мне душу – тем более что я понимаю: возможно, я больше никогда его не увижу.
«Прощай, Фэй, – говорит он, выпрямившись. – Спаси наших людей… и не забывай меня».
У меня к глазам подступают слезы. Я отпускаю канат, чтобы пообещать ему:
«В моем сердце другого имени не будет».
С сияющими глазами он целует меня еще раз и начинает вращать ворот. Дернувшись, я начинаю двигаться вверх по канату и на секунду забываю про легенды и хризантемы. Я поднимаюсь в воздух, раскачиваясь вперед и назад с каждым поворотом. Корзина и веревки, которые меня удерживают, внезапно начинают казаться ужасно ненадежными, и все мои навыки и та отвага, которые я, казалось, приобрела во время нашего спуска, уносит ветер, завывающий вокруг меня. Спускаясь с горы, я хотя бы держала судьбу в собственных руках. Я не сталкивалась с этими головокружительными, смертоносными высотами, находясь в корзине и завися исключительно от решимости кого-то другого.
Нет, внезапно понимаю я. Не кого-то. Ли Вэя. Я поворачиваюсь, чтобы оглянуться назад, и наши взгляды встречаются. Его глаза, темные и уверенные, не отрываются от моего лица, и он налегает на рукоятку ворота изо всех своих сил. Поднимать меня вверх по дороге с такой большой скоростью нелегко, особенно после того, как мы потратили столько сил на спуск. Однако Ли Вэй вращает ворот с таким решительным видом, с такой сосредоточенностью, что я понимаю: пока моя судьба у него в руках, мне бояться нечего. Он поднимет меня до вершины, чего бы это ему ни стоило. Его решимость обволакивает меня, страхует так, как не может страховать ни один канат.
Я стараюсь удержать его взгляд как можно дольше, черпая в нем силы, хотя по мере того, как расстояние между нами растет, боль у меня в груди усиливается. Вечерние тени окутывают Ли Вэя, превращая в маленькую темную фигурку, которая начинает расплываться от жгучих слез, выступивших у меня на глазах. Вскоре я вообще перестаю его видеть, и мне становится ужасно одиноко. Но, поднимаясь все выше и выше, я знаю, что он по-прежнему со мной и помогает. Поначалу высота меня не слишком тревожит. Я говорю себе, что это – все равно что лезть на дерево. Когда я оказываюсь выше вершин деревьев, то напоминаю себе, что выдержала спуск с гораздо большей высоты. Конечно же, сейчас все примерно так же.