Ли Вэй просыпается и утверждает, что ему лучше, но мы оба решаем провести ночь на том же месте. Он говорит, что нам стоит продолжить путь после рассвета, но меня продолжают тревожить его стопа и лодыжка. Спуск достаточно опасен даже при отсутствии травмы. Он уверяет меня, что у него все нормально, и приглашает поспать, пока он сменит меня на дежурстве.
Я совершенно вымоталась, но заснуть – трудно. Я не особо задумывалась над ситуацией, пока Ли Вэй спал, но теперь одолевают мысли о том, насколько сильно мы нарушили запреты, оказавшись здесь вдвоем. И это никак не связано с разницей в нашем статусе, хотя она и увеличивает запретность происходящего. Старейшина Лянь неоднократно поучала нас относительно должного поведения для девушек и юношей, мрачно предупреждая о том, что могут возникнуть «опасные чувства». Вот только насчет возникновения каких-то чувств я не особо беспокоюсь. Они уже есть, несмотря на мое величественное заявление относительно платонических отношений.
В конце концов я поворачиваюсь к нему спиной, что дает мне хоть какое-то ощущение уединения. Несмотря на жесткую землю, я в итоге засыпаю. Странные сны преследуют меня – скорее непонятные, чем пугающие. Я снова и снова слышу тот звук, который так потряс меня в ту первую ночь, когда вернулся слух: звук, который я теперь опознаю как многоголосый крик. Он соединяется с ощущением, будто кто-то пытается до меня дотянуться, но я по-прежнему не могу понять, кто это и зачем ему это нужно.
Когда я просыпаюсь, солнце уже садится. Ли Вэй разжег огонь. Я с изумлением вижу, что он достал нож и вырезает что-то на кусочке дерева. Мне вспоминаются те хризантемы, которые он для меня сделал, и я подсаживаюсь к нему, чтобы наблюдать за работой. Рядом с ним лежит кучка небольших плоских кружков. Я беру один и улыбаюсь, видя на нем вырезанный значок «солдат».
«Ты делаешь сянци?[1]»
Перебирая кружки, я узнаю другие фишки этой игры: Генерал, Советник, Слон…
Ли Вэй пожимает плечами и откладывает свою работу:
«Надо было чем-то себя занять. Может, ты нарисуешь доску, художник?»
Я кладу фишки и начинаю разглаживать землю на плоском участке рядом с костром. Вооружившись тонкой заостренной палочкой, я принимаюсь за дело и обнаруживаю, что, несмотря на поврежденные руки, могу проводить ровные прямые линии. Это занятие меня успокаивает: хоть что-то привычное в этом чужом месте. Я наношу разметку так же прилежно, как изображала бы события дня. Закончив, я обнаруживаю, что Ли Вэй наблюдал за моей работой. Когда он ловит мой взгляд, то, кажется, смущается.