Он отмахивается от моего вопроса.
«Хорошо, хорошо. Просто дай мне минутку».
«Нам надо торопиться и начать подъем наверх, – напоминаю я ему. – Надо добраться до нашего поселка».
Его улыбка блекнет, и он качает головой.
«Фэй, это невозможно. Сейчас мы от них оторвались, но они обязательно выставят дозор у скал, ожидая, что мы полезем обратно. Не успеем мы пройти достаточно далеко, как нас обнаружат. Нас собьют стрелами. Тебе показалось, что спуск был медленным и трудным? Подъем будет в два раза хуже».
Я хмурюсь.
«И что ты хочешь сказать? Как мы поможем нашим людям?»
«Никак, – заявляет он. – Мы не сможем подняться обратно, но даже если бы смогли… Фэй, я знаю, ты думаешь… надеешься… что Старейшины подвигнут всех к действиям и заставят уйти ради какого-то неизвестного будущего. Ты действительно в такое веришь? Подумай логически, отключив фантазию художника. Наши люди полны страхов и совершенно не знают мира. Они никуда не пойдут. Они нам не поверят».
«И что нам тогда делать?» – вопрошаю я, потрясенная таким поворотом событий.
«Уходить. – Он делает паузу и широко раскидывает руки. – Куда угодно. В любой город Бэйго. Или за его пределы. Я видел, что Нуань сказала про мою резьбу. Мы – умельцы. Мы можем выбраться отсюда, присоединиться к каким-нибудь путникам и уйти, туда, где мы будем каждый день вкусно есть и зарабатывать столько, чтобы носить шелка. Куда-нибудь, где ты сможешь слушать музыку и писать такие картины, какие тебе хочется. Где любовь не будет диктоваться работой, которую нам навязали другие».
Его слова приводят меня в полное недоумение, но за одно из них я цепляюсь.
«Любовь?» – переспрашиваю я.
В следующую секунду он уже стоит совсем рядом со мной. В его взгляде горит такое сильное чувство, какого я никогда прежде не видела.
«Да, Фэй. Любовь. Я полюбил тебя с той минуты, как ты непокорно посмотрела на меня из развалин того рухнувшего сарая. Я любил тебя все те годы, пока мы росли рядом. Я любил тебя, когда ты сказала мне, что уходишь к художникам. Все эти годы в моем сердце жило только одно имя – твое. И можешь сколько угодно твердить мне про статус и платонические чувства, но я знаю, что ты тоже меня любишь».
Я вскидываю руки, считая, что смогу убедительно это отрицать. Вот только пальцы у меня дрожат, и, похоже, мое лицо говорит ему правду: что я тоже его люблю, любила с того мгновения, когда тот прекрасный сияющий паренек пришел мне на выручку. Паренек, который теперь превратился в мужчину с твердыми убеждениями и стал для меня крепкой опорой.
Я не успеваю опомниться, как Ли Вэй притягивает меня к себе и целует. Когда он поцеловал меня на постоялом дворе, он был робким и неуверенным. Теперь все иначе. Его действия полны решимости, и, когда наши тела прижимаются друг к другу, я забываю обо всем. Когда-то я считала, что у меня слишком много органов чувств, а теперь мне внезапно кажется, что вообще все чувства исчезли. Я ничего не слышу. Я ничего не вижу. В это мгновение я сосредоточена на одном: на прикосновении его губ к моим. Его поцелуй кружит голову и наполняет ликованием, мне одновременно холодно и жарко. Я целиком погружаюсь в эмоции, которые были для меня такими же незнакомыми, как новые звуки.