Я смотрю, как его рука движется вниз по моему телу, пока он, склонившись, целует изгиб моей шеи, а после прикусывает ее. Наши глаза встречаются в зеркале. Он накрывает ладонями мою грудь, потирает и тянет соски. Я ахаю и откидываю голову ему на плечо, мне видно, какого труда ему стоит удерживать самоконтроль, пока он продолжает непристойно исследовать мое тело. Заведя руку за спину, я обхватываю его эрекцию. Стягиваю пальцы вокруг его твердого члена и начинаю ласкать, чувствуя, как сквозь кулак скользит его горячая твердость.
Я сильно сжимаю его, заставляя стонать.
– Возьми меня.
Потеряв остатки самоконтроля, Ронан толкает меня вперед, так что я вся прижимаюсь к поверхности зеркала. В отражении я смотрю, как он хватает меня за руку, которая держится за его член, и мы вдвоем начинаем тереть головкой мою промежность, раздвигая в стороны складки и потирая мой клитор.
– Скорее, – молю его я и направляю к своему входу. – Мне нужно, чтобы ты был внутри.
Положив ладонь мне на поясницу, Ронан заставляет меня согнуться в талии. Я отпускаю его член и опираюсь о зеркало. Я рабыня у его ног. В моих ушах шумит кровь, промежность истекает желанием, пока он еще шире раздвигает мне ноги.
Выругавшись протяжно и медленно, он пронзает меня одним глубоким, свирепым толчком.
И я попадаю в рай.
Он медленно выходит почти до конца. Потом толкается вперед – снова, снова и снова. Каждый толчок агрессивнее, требовательнее предыдущего.
– Я хочу услышать от тебя те слова, – приказывает он хрипло, вторгаясь сильнее, быстрее. – Скажи их, Блэр.
Чтобы ему было удобней, я поднимаю задницу выше.
– Я люблю тебя.
– Скажи их еще раз.
– Я люблю тебя, – стону я.
Он трахает меня, не прерываясь ни на секунду, доминируя надо мной своим телом, своими руками – всем, что он есть. И я отдаюсь ему без остатка.
– Еще раз. – Его голос дрожит.
– Я люблю тебя, – повторяю я и вижу, как по его точеному лицу начинают струиться слезы.
– Еще.
– Я люблю тебя, Ронан.
– Ты моя, поняла? – С силой стискивая мои бедра, он врывается в меня снова и снова, подводя все ближе к разрядке. – Проживи я хоть тысячу жизней и тысячу вечностей, в каждой из них я буду находить тебя и делать своей. Всегда.
– Ронан… – Я закрываю глаза и разлетаюсь на части. Ронан стонет, тоже кончая, и я ощущаю, как глубоко внутри, заполняя меня целиком, начинает распространяться теплый поток.
…Посреди ночи я просыпаюсь. Ронана рядом не нахожу, и мою грудь стягивает от страха. Привыкнув к темноте, я вижу, что он сидит нагишом на стуле и смотрит в окно. Опасение, бегущее по моим венам, заставляет меня усомниться в своем следующем шаге, но тихий голос внутри понуждает подойти к нему.