– Но я вернулся. – Убрав мою руку, он трет большим пальцем мою губу. – И что ты намерена с этим делать?
– Ничего. Я теперь с Лоренсом.
При упоминании Лоренса его лице темнеет от ненависти.
– Я любил тебя, Блэр. Я бы мог подарить тебе целый гребаный мир.
Мои глаза обжигает слезами.
– Нет, не мог бы. А Лоренс может.
На этом я срываюсь на бег и мчусь за спасением к вечеринке – пока не успела выставить себя на посмешище и взмолиться, чтобы он принял меня обратно.
***
Ронан
Глядя, как она убегает от меня, я приваливаюсь к дереву и обмякаю. Дрожа, лезу за сигаретами, достаю одну и сую себе в рот. Щелкая зажигалкой, я бесстрастно отмечаю то, как сильно трясутся у меня руки. Сделав глубокую затяжку, я закусываю губу, выдыхаю дым. Я хочу прогнать с языка ее вкус, пропитанный надеждой и страхом, но все равно ее чувствую. И это настоящая пытка.
Проклятье.
Вернувшись в дом, я отправляюсь на поиски Рэйчел и нахожу ее в компании Алана и Лоретты Вандерхолл. Улыбка на ее лице – натянутая и неестественная. Выходит, она знает.
Я обнимаю ее за талию и шепчу ей на ухо:
– Хочешь уйти отсюда?
Она накрывает мою руку своей. Кивает. И, пока мы идем к выходу, замечает невыразительным голосом:
– Она очень мила, Ронан.
– Не думай о ней. Она в прошлом. – Глядя ей прямо в глаза, я подношу ее руку к губам и целую. – Я смотрю в будущее, а все остальное не имеет значения.
На следующее утро я увольняюсь с работы, а потом звоню Карлу. Мое первое интервью будет журналу Times, и оно назначено через две недели.
Я забуду тебя, Блэр. Вот увидишь. Пусть и ценой своей души, но я сломаю свою любовь к тебе.
Глава 17
Блэр
Я спешу обратно на вечеринку, вот только мне больше не хочется, чтобы Лоренс обнял меня. Волшебство, пережитое нами в бальном зале, забылось. У меня больше нет сил себе врать. Не сейчас, когда каждая клеточка моего тела призывает меня вернуться в сад. Когда моя кожа еще горит воспоминанием о том, как Ронан обнял меня после столь долгого перерыва.
Раскидистые деревья, вызывая клаустрофобию, словно надвигаются на меня. Я начинаю идти быстрее, ориентируясь на теплые огни особняка, огни, которые обещают временное убежище от окружающей меня темноты. На долю секунды меня охватывает надежда, что ноги принесут меня в место, где сковывающих воспоминаний не существует, где я смогу стать свободна от прошлого. Но опять же, бегство ничего не решит. Меня держит в плену вовсе не прошлое, а мое проклятое сердце.
В доме, заметив Лоренса, я замираю на месте, переполненная печалью – за него и за нас. Мои ступни словно врастают в пол. Пока я пытаюсь взять себя в руки и спрятать бушующее за моим безупречным фасадом волнение, он поднимает голову и, когда наши глаза встречаются, улыбается той своей редкой, невероятной улыбкой. Но когда я не отвечаю, она исчезает.