— А что вы хотите? Не награду же ему давать!
— Он ни в чем не виноват, — твердо сказала вдова. — Ни в чем.
То, что творили вы — это гораздо страшнее…
Он не ответил, а она вдруг заплакала.
— Идите в автобус, — буркнул майор. — Скоро приедем, там вам помогут.
— В комендатуре? — спросил я.
Майор посмотрел на меня, словно только что увидел.
— В пункте сбора беженцев, — сказал он.
Вдова оторопело уставилась на него — даже слезы высохли:
— Но мы еще не беженцы!
Майор вздохнул:
— Там разберутся…
Он не хотел больше говорить — отвернулся и пошел к баррикаде.
Сел на обломок железобетонной опоры, попросил у милиционера закурить.
Я подошел к ним.
— Я приезжий. Прилетел на похороны отца. Я ничего не знаю. Что происходит в городе?
Майор молчал, курил. Милиционер был почти мальчишкой, хотя и носил лейтенантские звездочки; он молча достал пачку «Бонда» и протянул мне. Я закурил, присел на корточки.
— В городе… — сказал майор. — Никто не знает, что происходит с этим городом. Еще позавчера все казалось случайностью.
Обвалился свод на закрытом участке метро. Трещины на колоннах Исаакия. На Васильевском… Короче, то тут, то там. Ну, козырек обвалился. На Кузнецком асфальт разошелся.
Тепломагистрали рвались. А утром рухнул Троицкий собор.
— Какой Троицкий собор?
— В Лавре. На Смоленском кладбище задвигались могилы. Паника.
Беженцы. Пулково закрыт. Поезд сошел с рельс под Колпино…
Продолжать он не стал. Бросил окурок.
Поднялся и сказал как бы сам себе:
— Смоленское, Волково, даже Лавра — это цветочки. А вот Пискаревка двинется с места…
— Двинулась, товарищ майор, — сказал милиционер. — По нашей частоте передали.
Майор повернулся к нему:
— Что же ты молчишь? И кого вы тут охраняете?..
Милиционер вскочил:
— Новой задачи не поставлено, товарищ майор! Будем ждать смены!..
— А-а! — страшным голосом вдруг крикнул майор. — Будете ждать, пока не провалитесь сквозь землю! «Честное слово» в детстве читали? Ну да, в вашем детстве читали уже другое…
Он поглядел вокруг дикими глазами.
— Слушай мою команду. Всем — в автобус. Поворачиваем на Токсово.
— В город же хотели, — по-мальчишески возразил было лейтенант.
— В городе теперь остались одни сумасшедшие и безногие, — отрезал майор.
* * *
Все мы вымотались и отупели, поэтому не сразу заметили, что что-то происходит. Автобус подрагивал, появился странный неприятный звук, и непонятно было, откуда он: из железного чрева под капотом, или извне, из черной глухой неизвестности, окружавшей нас на безлюдном шоссе.
Потом автобус тряхнуло — и сразу же вскрикнул водитель, вывернул руль все повалились на пол, друг на друга, автобус подскочил, накренился, завис на двух боковых колесах, продолжая разворот… И наконец, со скрежетом развернувшись, опустился на все четыре.