— Я говорил вам об опасности навязчивых состояний. Они возникают тогда, когда вы, теряя объективность свидетеля, начинаете вмешиваться в действия своего героя. Вы входите в роль и постепенно заменяете персонаж собой. Законы воображаемых миров превращают вас в супермена! Чуть ли не бога! Вы переносите насилие из пространства в пространство, заменяя свои отражения одним монолитным и закостенелым образом. Или наоборот, вам настолько нравится роль героя, что вы начинаете подражать ей в других пространствах. Все это разрушает пси-воина, потому что, обретая зависимость, он становится уязвимым.
Я снисходительно улыбнулся и с усилием подавил зевок.
— Давайте еще раз возьмем в пример меня, — с усмешкой добавил он. — Мне нравится быть властителем своих пространств. Я привык доминировать. Но при выходах в реальность мое самолюбие страдает от несоответствия законов нашего мира с теми претензиями, которые я к нему предъявляю. И я становлюсь жертвой — несчастным существом, которое попало в ловушку реальности и вынуждено каждый раз возвращаться к своим мучителям, чтобы получить стимулятор и снова взлететь в чарующий храм воображения. Я вынужден платить своим временем и знанием, отдавая их Доку или таким обреченным болванам, как ты.
Он подошел, похлопал меня по щеке и с презрением посмотрел мне в глаза. Я хотел перехватить его руку. Этот дохляк потерял чувство меры. Кто-то должен был научить его хорошим манерам… Но мое тело застыло в непонятном ступоре. Я не мог пошевелиться. Мышцы не желали слушаться. На пределе сил мне удалось качнуться назад. Я упал вместе с креслом на пол, и лаборант, перешагнув через меня, неторопливо вышел из комнаты.
О, черт! На какой-то миг во мне проснулся страх. Я почти забыл это чувство и считал, что навсегда избавился от него. Ан нет! Страх по-прежнему жил во мне — страх маленького мальчика, брошенного в мире безжалостных людей. И снова из мрака неизвестного за мной следил чей-то злобный взгляд. Снова кто-то хотел отнять у меня нечто ценное, без чего нельзя оставаться человеком.
В комнату вошла та же женщина. Она быстро подошла к агрегату в углу, выключила два-три тумблера, а затем приблизилась ко мне.
— Сейчас все пройдет.
Взяв с кушетки небольшую подушку, она подложила мне ее под голову.
— Отдохнешь полчасика и будешь, как огурчик.
Я тихо застонал.
* * *
— Прошу извинить за отложенную встречу. Надеюсь, мои помощники не утомили вас? Дмитрий — хороший биохимик, но страшный болтун и фантазер.
Доктор был весел и добр. Он указал мне на стул, прошел к секретеру и налил из пузатой бутылки две маленькие рюмочки.