– Шестидесятого года, как и я, только сентябрьский.
– И вдова осталась?
– Да, с тремя маленькими сыновьями. А ещё – мать и три сестры. Алим Гюлиханов его звали. Из Владикавказа приехал по особому распоряжению. Невероятно много сделал, но под конец ему не повезло.
Лев Бернардович, как показалось Саше, скорбно пробормотал какую-то молитву, а потом замолк. Он не знал, что здесь ещё можно сказать, но уже прекрасно понимал сына.
– Так куда тебе нужно ехать? С гробом, на Кавказ? Правильно я понял?
– Нет, с гробом поедет Всеволод Грачёв, твой хороший знакомый, – слабо улыбнулся Саша. – Он как раз и привёз Алима в Ленинград, для «погружения», когда ещё в КГБ работал. Для меня было бы невыносимо «груз-200» сопровождать и встречаться с родственниками, а Севка сам вызвался. Что же касается меня, то моя командировка совсем иного свойства. Да и ехать недалеко – в Новгородскую область, на один день. – Саша ласково обнял старика. – Пап, ты и сам не волнуйся, и других не пугай. Если позвонит Соня, скажи, что я убыл по работе, но ничего особенно со мной не произошло. Это не опасно, не переживай.
– Ты опять обманываешь меня, сыночка? – глядя печально и обречённо, спросил Лев Бернардович. – Всегда говоришь, что не опасно, а потом нам звонят из больницы.
– Честное слово, на этот раз действительно никакой угрозы для меня не будет. – Саша открыл дверь чулана. – А где мой рюкзак?
– Я его сложил и сунул в чемодан. Не знал, что так срочно понадобится…
Лев Бернардович, кряхтя, достал его из-под отвинченных колёс Сашиного старого велосипеда, которые уже второй год дожидались отправки на дачу. – Ты, значит, с рюкзаком едешь?
– Да, в деревне так удобнее.
Саша выволок на середину прихожей свои болотные сапоги, и старик поднял мохнатые брови. Высокий лоб его избороздили морщины, а усы смешно зашевелились.
– Ты в деревню едешь?!
– Да, причём в глухую. Там, конечно, такие же дожди, и непролазная грязь. Как бы мне по пояс не увязнуть! – пошутил Саша. – Это единственная опасность, которая меня там подстерегает.
– А кто скрывается в этой глухой деревне?
– Андрей Озирский. Я тебе, кажется, говорил, что он на съёмках отпуск проводит.
– Ах, вот оно что! Хотите вызвать его на службу раньше времени? – догадался старик. – Как мне жаль Андрея, ты себе не представляешь! Молодой вдовец, двое детей на руках, да ещё каждый день убить могут. Конечно, его мать – выдающаяся женщина, очень сильная и энергичная. Но сердце-то всё равно болит… – Лев Бернардович счёл нужным сменить тему. – Сыночка, тебе ужин разогреть?
– Пап, я сам всё сделаю. Иди спать.