На кухне, где мы сидели, стало темно и холодно. Валентина Ивановна повела нас в маленькую комнату и уложила спать на пол, на туго набитые соломенные матрацы.
Утром мы встали, как только рассвело. Валентина Ивановна налила нам по кружке парного молока, намазала толстые ломти домашнего свежего хлеба маслом, мы поели и вышли во двор. Было оранжевое утро, земля была седой от инея, под ногами хрустело. Последней из дома вышла наша хозяйка и вскрикнула:
— Батюшки, скоро снег выпадет, а у меня еще вся картошка в земле.
Я стала ее утешать, что это только иней, он бывает и летом и что для картошки не страшно, если даже чуть снег выпадет, он еще несколько раз растает и что даже в октябре еще не поздно картошку убрать. А она начала говорить, что у нее и кроме картошки дел невпроворот и что надо будет ребят с неделю дома подержать, может, тогда справимся, — говорила она как бы больше сама с собой.
А Нина стала возражать, говорила, что ее только что выбрали комсоргом, и что вообще она частным хозяйством не будет заниматься. Валентина Ивановна крикнула:
— Ну и хлеба с моего поля не ешь, если так!
Всю дорогу, пока мы шли на поле, Нина препиралась со своей мамой. Вечером, когда мы кончили работу, Нина вместе с нами начала собираться в город, а брат ее Вовка остался с мамой убирать картошку и вспахивать озимь, хотя ему было всего тринадцать лет. Он, как и его мама, умел делать всю крестьянскую работу.
За работу каждый из нас получил по полкаравая хлеба, по пол-литровой бутылке молока и по два ведра картошки. Хлеб и молоко мы взяли сразу с собой, а картошку Нинина мама обещала привезти на лошади.
До города было километров около десяти, шли босиком по нагретому дневным солнцем асфальту. Быстро стемнело, вдали замигали огоньки хуторов, мы шли и пели: «Мой костер в тумане светит».
Обычно двери нашего домика были настежь распахнуты, и никто не знал, где находятся ключи. Но в тот воскресный вечер, когда мы вернулись с картошки, явно что-то произошло: во-первых, дверь была заперта, и никого нигде не было видно. Мы постучались, никто не подошел открыть дверь. Мы подошли к окну, первоклассница Валя Перепелкина выглянула в окно и скрылась, затем на своих костылях приковыляла Лида Виркки, в руке у нее был ключ, и она направилась к двери.
Как только мы заперли дверь — все заговорили разом. Оказалось, что верхняя шпана устроила ночью драку. Им внизу казалось, что они кого-то убили и теперь куда-то все исчезли. Им даже казалось, что там, наверху, лежит убитый. Только они успели это рассказать, как кто-то забарабанил в наружную дверь, послышались голоса наших соседей. Лида приказала закрыть дверь — пусть ночуют, где хотят.