Сжимая в потной руке мобильник, я часто думал: «Видели бы тебя сейчас эти люди, одетые в дорогие костюмы и сидящие в своих офисах в Беверли-Хиллз». Какое-то время я опасался, как бы они не прознали о моем увлечении и не разорвали со мной отношения. Но вскоре я понял, что, пока работа делается качественно и в срок, никому и дела нет, где я и чем занят. А медитации помогали избавиться от страхов. Так что я уже не стеснялся рассказывать, отчего у меня такой скачущий график.
Что касается семьи, то по выходным Джули обычно совала мне плачущего малыша, а то и парочку, как только я входил в дом после долгой велопоездки или пробежки.
– Твоя очередь, – улыбаясь, говорила она и уходила на йогу или куда-то еще.
«Все по-честному». Несколько часов спустя картина вполне могла быть такая: я вожусь с детьми, вокруг кавардак, у меня подгибаются ноги, в душ я так и не попал, пропотевшую форму не снял – а это не рекомендуется, если у вас, как у меня, есть предрасположенность к потертостям от велоседла.
Свободное время я обычно тратил на сон. Либо – устраивал себе тренировку в урезанном виде. Джули поддерживала меня, взяв на себя львиную долю домашних дел.
Но давайте начистоту. Если вы начнете тренироваться по 25 часов в неделю и одновременно работать юристом полный рабочий день, то будете проводить с семьей так мало времени, что и признаться стыдно. Почти каждую субботу, во время продолжительного велозаезда, когда я порой терял всякое понятие о том, в какой такой каньон забрался, мне приходила в голову мысль: «А ведь ты мог бы сейчас гулять в парке с детьми, как нормальный отец». Стылыми дождливыми вечерами, когда я, мокрый как мышь и холодный как лягушка, бегал по скупо освещенным улочкам, в голове тот же голос вопрошал: «Зачем ты творишь это с собой?»
Знать бы ответ. Хотел наказать себя за бездарно потраченную молодость? Или пытался добиться в триатлоне того, чего не добился в плавании? Или – наиболее привлекательная версия – вытащив свой пресловутый средний возраст на ринг, теперь намеревался показать ему, кто тут главный? Может, по всем этим причинам сразу. А может, ни по одной из них. Единственное, что я знал точно: из глубины сердца постоянно исходит глас: «Не сдавайся. Ты на верном пути».
Наступила осень 2008 года. Прошло четыре месяца, как я начал тренироваться для Ultraman, и я был поражен темпами своего прогресса. Теперь каждую субботу я проезжал на велосипеде не менее сотни чрезвычайно холмистых миль, а на следующий день пробегал как минимум одну марафонскую дистанцию. Затем было четыре уик-энда, посвященных пробным гонкам, когда я с пятницы по воскресенье пробовал силы на дистанциях Ultraman, каждый следующий уик-энд увеличивая расстояния. В первую неделю октября я прошел примерно 80 %-ный Ultraman, в качестве завершающего рывка пробежав 64 километра по Тихоокеанскому шоссе от Венис-Бич до Пойнт-Дьюм в Малибу и обратно. Шестьдесят четыре километра бегом! Это было, без сомнения, величайшее на тот момент спортивное достижение в моей жизни.