Больше всех ужасается Сьюз – она не признает подарки для гостей, считая эту традицию вульгарной (Сьюз ничего подобного не говорит, но так выразительно поджимает губы, что я понимаю, о чем она думает. На ее вечеринках гостям достается по воздушному шарику и домашней ириске в пергаментной бумаге).
Затем Минни вытаскивает розовый клатч «Кейт Спейд», и мама с Дженис бросаются гуглить цены на жилье в Лас-Вегасе, чтобы прикинуть стоимость дворца Кори, а я тем временем тихонько прячу клатч. Приберегу пока, пусть Минни подрастет (а я тем временем, может, позаимствую его разок-другой).
– Откуда у него столько денег? – поражается Дженис. – Боже, этот дом стоит не меньше шестнадцати миллионов!
– Заработал на сделках с недвижимостью, – неуверенно отвечает мама.
– Нет, он начал с патентов, – припоминаю я. – Занимался научными разработками. Изобрел какую-то пружинную проволоку.
Я открываю третью страницу поисковика, где по ссылке в «Уолл-стрит джорнал» есть фотография Кори. Там говорится, что проволока была первым его изобретением, которое до сих пор приносит немалый доход. Хотя как можно изобрести какую-то там проволоку? Он просто скрутил ее в спираль, и все…
– Вот, дочка, не зря я советовала тебе заниматься наукой. Дженис, только взгляни, здесь целых два бассейна!
– Это уже слишком, – неодобрительно качает та головой. – Хотя посмотри, какой вид из окон…
– Не понимаю, как ему удается скрывать возраст, – удивляюсь я. Кори наверняка папин ровесник, но, сколько я ни ищу, никак не могу найти хоть что-то, опровергающее информацию о недавнем пятидесятилетнем юбилее. – Ведь в наши дни это невозможно. Все есть в Интернете.
– Наверное, он начал врать задолго до появления «Гугла», – веско замечает Дженис. – Как Марджери Уиллис, помнишь, Джейн? На каждый день рождения она убавляла себе год.
– Ах, Марджери! – негодующе восклицает мама. – Тридцатипятилетие она отмечала раза два, если не три. Вот как надо делать, милая.
– Ага, – кивает Дженис. – Начинай прямо сейчас, Бекки. Запросто скинешь себе лет десять.
Это еще зачем? В моем возрасте о старости задумываться рано. И, если уж на то пошло, не лучше ли прибавлять себе года? Все вокруг будут восхищаться: «Вы так молодо выглядите для своих девяносто двух», а на самом деле вам всего семьдесят…
Люк внезапно подзывает меня к окну – и вид при этом у него очень странный.
– Да? – спрашиваю я, подходя ближе. – Что случилось?
Он молча сует мне в руки телефон.
– Слушай внимательно, Бекки, – безо всяких прелюдий говорит в ухо папа. – Я не понял, мама что, прилетела в Лос-Анджелес?