– Я не знаю, подхожу ли я… – сказал Гарри.
– О, ты прекрасно подходишь. – Голубоглазый мужчина продолжал улыбаться. – Я вижу, что ты стремишься к победе сильнее, чем большинство людей. И поверь мне, сынок, это все, что требуется.
В конце дня, возвращаясь на ферму, Гарри чувствовал себя усталым, но довольным. У него было десять долларов, а слова ирландца запали ему в душу. Лишь несколько дней спустя он узнал, что этот дружелюбный парень – не кто иной, как легендарный Микки Уолш, который начинал свою карьеру, катая детей на пони в Центральном парке, а сейчас стал влиятельным миллионером.
В тот день эти слова не шли у него из головы, даже когда Гарри ложился спать. Больше всего на свете он хотел ездить верхом. Но, закрывая глаза, он видел лишь ряды табачных кустов, он и Йоханна знали, что если они не получат хороший урожай, денег у них не будет. Гарри начинал понимать, что дела идут не так уж и хорошо. Билл Маккормик был пьяницей и не следил за фермой, а лето выдалось засушливым и жарким. Им нужен был дождь – или урожая не будет.
В табачном краю ноябрь – время аукционов. Со времен «великой депрессии» правительство выделяло субсидии, чтобы поддерживать цены на сельхозпродукцию, но, несмотря на это, цены то и дело значительно колебались. Йоханна была на седьмом месяце, а их стартовый капитал – сто шестьдесят долларов, которые они привезли из Голландии, был практически израсходован за время долгого жаркого лета, перешедшего в засушливую осень. Каждый день местные поднимали глаза к небу в надежде на дождь, но тот все не шел. Блестящие ряды табачных кустов усыхали и желтели.
В итоге Гарри и Йоханне пришлось признать правду. Весь их тяжелый труд оказался бесполезным. Табак не уродился, и их пятьдесят процентов оказались пятьюдесятью процентами от ничего. Следовало искать работу где-то еще – Гарри нужно было зарабатывать хоть сколько-нибудь на жизнь.
Гарри сохранял контакт с Микки Уолшем, который обещал подыскать работу для него, но пока это ни к чему не привело. Когда ребенок уже должен был родиться, они поняли, что выбора нет. Сестра Йоханны, жившая возле Гринсборо, предложила приютить семью, пока они ждут ребенка. Гарри перебивался случайными заработками. Это было все, что он мог найти. Больница выставила счет в сто тридцать долларов, и Гарри работал круглые сутки, лишь бы собрать их. Когда они оплатили этот счет, у них не осталось ни цента. Их сын Джозеф, которого вскоре прозвали Шефом, родился в то время, когда уверенности в завтрашнем дне не было совершенно. Гарри и Йоханна не знали, что делать и как они смогут прокормить лишний рот.