Данная модель представляет собой последовательное воспроизведение звучания 64-х пар нот, соответствующих 64-м гексаграммам И-Цзин и, соответственно, 64-м триплетам ко донов системы генома. Точнее говоря, в базовом треке «Музыкальном геноме» 64 ноты. При этом гексаграмма является гармоническим интервалом между нотами двузвучия, то есть, представляют собой аккорд. А сама последовательность от 1 до 64 гексаграммы-акорда представляет последовательность мелодических интервалов. Так получилась мелодия, созданная из аккордов. Для создания чисто мелодической секвенции битональный паттерн играется как последовательность его составляющих нот-триграмм, и их получается 128, что также нашло отражение в музыкальной версии. Для нее были взяты ноты длительностью 1/4. Даже непосвященное ухо без труда уловит гармоничность этой последовательности и своеобразный мелодический рисунок этого произведения Природы, подаренного музыканту. В самом первом, древнем музыкальном словаре (1475 год) говорится, что «гармония» это «некоторая приятность, получающаяся оттого, что один звук подходит к другому». В непрерывной последовательности модели «Музыкального генома» автор, как музыкант, уловил композиционный намек, намек на художественное произведение. Тема была разбита на 4 части, которые получились неравными по количеству нот. Критерием разделения служила мелодическая логичность завершения каждой части, понятная как музыканту-профессионалу, так и слушателю. Длительность нот, завершающих каждую часть, увеличивалась до 1/2, и до целой в конце пьесы, что и регулировало ее ритмический рисунок при базовом размере 4/4.
«Симфония перемен» отмечена чертами универсальности: средняя скорость темпа; присутствие в мажорной структуре одного минорного аккорда, придающая теме качества средние между мажорным и минорным; эмоциональная глубина при структурной и семантической простоте.
Можно считать, что этим открылось новое направление в синтезе науки и искусства, которое вправе назвать «Музыкальная генетика». В более широком смысле следует говорить о резонансной генетике, поскольку существуют и иные физические типы частот, помимо звуковых, которыми можно оказывать корригирующее резонансное воздействие. Но нас более всего интересует музыка, как высшее из искусств, во исполнение наставления Иерархии: «Через искусство имеете свет» (Агни-Йога). Конечно, роль художественного музыкального произведения выходит за рамки прикладной модели. Но модель музыкального генома, несомненно, позволит найти закономерности создания музыкальных произведений, направленного позитивного воздействия на геном, а также увидеть произведения музыкального искусства в новом, неожиданном ракурсе.