В это же время подбежал второй солдат, и Дариус едва успел замахнуться и отразить мощный удар, направленный ему прямо в лицо. Но солдат не продолжил атаку и повалил Дариуса на жёсткую землю.
Дариус почувствовал, как хрустнули его ребра, когда солдат упал на него сверху, оба они теперь валялись в засохшей грязи, окутанные облаком пыли. Солдат отбросил свой меч и пытался пальцами выдавить Дариусу глаза.
Дариус схватил его за запястья, отталкивая дрожащими руками, но безуспешно. Он знал, что нужно было быстро что-то придумать.
Дариус поднялся на одно колено, сумев повалить соперника набок. Тем же движением он извлек у него с пояса длинный кинжал, который заприметил раньше, и со всей силы воткнул его мужчине в грудь.
Солдат вопил, а Дариус лежал на нём сверху, и смотрел, как тот умирает у него на глазах. Дариус лежал там, окоченевший и шокированный. Он в первый раз убил человека. Это был странный опыт. Радость победы смешивалась с грустью.
Дариус услышал крик позади себя, который вырвал его из оцепенения, и увидел, как другой солдат, которого он отключил первым, поднимается на ноги и направляется к нему. Он размахивал мечом и целился ему в голову.
Дариус подождал, и, в последнюю секунду, пригнулся, так что солдат, споткнувшись, пролетел мимо.
Дариус нагнулся, вынул клинок из груди мертвеца и обернулся к солдату, возобновившему наступление. Стоя на коленях, он потянулся вперёд и метнул кинжал.
Он наблюдал за тем, как кинжал, вращаясь, летит и вонзается прямо в сердце солдата, пробивая доспех. Лучшая в мире имперская сталь обратилась против своего владельца. Возможно, подумал Дариус, им не стоило затачивать свои кинжалы так остро.
Ноги солдата подкосились, глаза вылезли из орбит, и он завалился на бок, мёртвый.
Сзади снова прозвучал громкий крик, и Дариус подскочил, оборачиваясь к надзирателю, который слезал со своего зерта. Вид у него был разъярённый, и, обнажив меч, он бросился к Дариусу с диким воплем.
«Ничего, я сам тебя убью», – кричал он. «Но я не просто тебя убью, я буду медленно пытать и тебя, и твою семью, и всю деревню!»
Он накинулся на Дариуса.
Этот имперский надзиратель был явно лучшим воином, чем предыдущие: выше, шире в плечах, и с более мощным оружием. Он был закалённым воякой, лучшим из всех, с кем Дариусу приходилось драться. Дариус вынужден был признать, что испытывает страх перед столь великолепным противником, но отказывался это показать. Он убеждал себя, что перед ним обычный человек. А люди не всесильны.
Люди не всесильны.
Дариус поднял свой меч, чтобы встретить им надзирателя, который обеими руками обрушил на него свой сверкающий на солнце клинок. Дариус уклонился и отразил удар. Противник замахнулся ещё раз.