— Вы очаровательно выглядите, — улыбнулась служанка.
— Очаровательно, но не сногсшибательно, — слегка поморщилась землянка и махнула рукой. — Ай, ладно! Хватит страдать! Главное, выше нос! — вздернула подбородок, — и улыбаться всегда и назло всему! — широко улыбнулась своему отражению. — Итак, берегись чудовище — я иду!
Катерина недоуменно моргнула, ибо на мгновение ей привиделось, что в зеркале к ее отражению добавилось еще одно. Светловолосая девушка озорно подмигнула ей. Помотав головой, Катерина отошла прочь, а невидимая Луана прошептала:
— А я добавлю чуточку чар и противный Шервесс точно не устоит! Месть моя будет страшна!
Пока Катя медленно шла следом за Шереминой по коридору в сторону выбранного хозяином зала, то все ее поджилки тряслись, отчего она плотнее куталась в легкую прозрачную накидку и про себя, как заклятие, повторяла: «Я со всем справлюсь! Я сильная!»
У высоких двустворчатых дверей, декорированных перламутром и переливающимися в свете факелов самоцветами, стояли стражи. Катерина властно кивнула им, повелев распахнуть створки, попрощалась с драконицей, ставшей для нее подругой, и вошла в зал. В первое мгновение блеск и роскошь, царящие в нем, буквально ослепили землянку, не привыкшую к подобным изыскам. Легко ступая по мозаичному полу, она прошла к низкому креслу, в котором расслабленно развалился Шервесс, потягивая что-то из серебряного кубка. За его спиной, облокотившись, стояла Шарилла, одетая во что-то легкое и полупрозрачное, лишь подчеркивающее ее пышные формы. Шервесс, чуть прищурено, оценил внешний вид своей подневольной гостьи, не упуская ни одной детали, так, словно потрогал, погладил, отчего девушка зарделась, как спелая вишенка, вызывая у дракона едва заметную усмешку.
Катя, потупившись, пролепетала:
— Я готова, сударь.
— Рад этому, шерра, — ухмыльнулся он. — Тогда приступим! — он махнул рукой, и Шарилла с чувством собственной значимости, вышла в центр зала, а Катерине ничего не оставалось делать, только занять ее место за креслом. Шервесс дал знак музыкантам, и по залу поплыли звуки страстной ритмичной музыки. Шарилла, змеей извиваясь перед драконом, выгибаясь в такт звучащим нотам, оглаживая свое тело, скользила в завораживающем танце по залу. Катя все больше и больше хмурилась, потому что драконица танцевала так пламенно, будто сама была огнем — диким, необузданным, пробуждающим первобытное желание. Шервесс неотрывно наблюдал за своей любовницей, заставляя Катерину все больше и больше нервничать и даже паниковать.
В конце Шарилла плавно подобралась к Шервессу, опустилась на колени и склонила голову, как бы признавая свое поражение и выражая покорность своему шерру. Шервесс отреагировал на это совершенно равнодушно. Он кивнул и коротко повелел: