Джахан и Ануш лежали в объятиях друг друга в полуразрушенной церкви. Снаружи уже почти стемнело, бриз был теплым и благоухал морем. Они наблюдали за тем, как сгущаются сумерки.
– Мне не нравится, как он смотрит на тебя.
– Кто на меня смотрит? – поддразнила она Джахана.
– Ты знаешь, кого я имею в виду.
– Это всего лишь Хусик. Он решил, что должен оберегать меня.
– Он одержим тобою, а оберегать тебя должен я!
– Ну конечно, – отозвалась Ануш и наклонилась, чтобы поцеловать его.
В тот вечер он был угрюмым и раздражительным. События прошедших недель были все еще свежи в памяти, и то, что Ануш ежедневно подвергалась опасности, беспокоило его.
Джахан понимал, что это сумасшествие – встречаться в руинах, но не видеться с любимой было просто невыносимо. То, что они делали, было неправильным по многим причинам, но Джахан был не в состоянии мыслить здраво.
Он пытался найти способ справиться с ситуацией, но если таковой и существовал, то ускользал от него. После произошедшего он не мог ожидать, что Ануш будет продолжать приходить на свидания, да и он не смог бы жить, если бы кто-либо причинил ей вред.
Должен быть выход, какой-нибудь способ обезопасить ее жизнь и не расставаться. Нежданно-негаданно возникло идеальное решение:
– Выходи за меня замуж!
Ануш села, кровь прилила к ее щекам.
– Никто лучше меня не сможет защитить тебя! Выходи за меня замуж!
Джахан не видел выражения ее лица. Похоже, в первую минуту девушка была шокирована, но затем поджала губы и отодвинулась от него.
– Ты хочешь жениться на мне, потому что ревнуешь к Хусику?
– Нет. Ну да, но это не…
– К зверолову?
– Он армянин и имеет больше прав быть с тобой, чем когда-либо будет у меня!
Ануш вздохнула:
– Мы не можем изменить то, что мы те, кто мы есть, Джахан.
– Почему нет? Почему у необразованного крестьянина есть право быть с тобой, а у меня – нет? Ты хочешь знать, к кому я ревную? Я ревную к твоим родным, которые видят тебя ежедневно. Я ревную к кровати, на которой ты спишь. К еде, которую ты ешь, и к чертовому воздуху, которым ты дышишь!
Джахан поднялся, расстроенный этим внезапным всплеском эмоций. Он смотрел на море, теперь почти невидимое, размеренно шумящее. Наступила ночь, и только зеленоватый отблеск падал на небо над горизонтом. Надгробные камни скрыла темнота, из которой проступали их искаженные очертания.