– Так и будем молчать? Ты уже насмотрелась на меня, или мне продефилировать по комнате? Поверь, со спины я еще шикарней.
В ответ на его слова я только поморщилась, не веря в то, что он действительно это говорит. Эндж, если это и было его настоящим именем, в чем я очень сомневалась, выглядел так, словно ничего и не произошло, а перед ним ни его жертва, а старая приятельница.
– Я буду звать тебя молчуньей. Обычно моих подопечных не заткнешь. Бесконечные расспросы, обвинения, бессмысленные крики. Ты – другая. Пока не понял, нравится мне это или нет. Так ты не хочешь задать мне парочку вопрос? Я как раз расположен к небольшому интервью.
– Ты убьешь мен? – мрачно спросила я, взглянув ему в глаза и не веря, что они могут принадлежать хладнокровному маньяку. Как же обманчива внешность.
Он усмехнулся и в раздумьях коснулся своей широкой брови пальцем.
– Мне думалось, мы уже это выяснили – ты и так уже мертва.
– Я не мертва. Я дышу, я мыслю, я двигаюсь…
– Кожа холодная, движения замедлены, сердце не бьется, – продолжил мужчина за меня. – Прислушайся к себе, разве ты что-нибудь чувствуешь? Тепло солнца? Сквозняк, протянувшийся по полу? Может быть боль? Я имею ввиду настоящую боль, а не ту, что ты себе вообразила.
Ничего. Мне ничего не удавалось почувствовать. Я медленно потянулась к запястью и попыталась нащупать пульс. Бежали секунды, но ни одного удара так и не проступило под пальцами. Тишина.
– Попробуй яремную вену. Может в этот раз получится, – для него это была только игра.
Мне не хотелось слушаться его, но рука сама прошлась по шее и нащупала жилку. Вновь ничего.
– Убедилась?
– Чушь, – ответила ему я. – Ты что-то вколол мне. Не надейся, что я тебе поверю. Я жива. Не думай, что тебе сойдет с рук мое похищение. Родители уже ищут меня!
– Твои родители мертвы.
В комнате повисла тишина, когда его фраза завладевала моим сознанием. Отчаяние. Вот, что это принесло мне.
– Ты лжешь, – прошептала я, сдерживая в глубине души крик. – Зачем тебе это? Зачем тебе я? Мне не нужны эти игры.
– Все уже давно решили за тебя, – тяжело вздохнул Эндж, заправляя длинную прядь волос за ухо. – Ничего не изменишь. Твоей жизни пришел конец, у тебя ничего не осталось кроме как могилки с примитивной эпитафией. Довольно убого, не считаешь?
– Не лги мне.
– Разве ты сама не видела?
– Зачем ты изуродовал меня? Что с моими глазами?
– Все пройдет, – нараспев произнес он, поднимаясь с кровати и потягиваясь. – Но нужно быть послушной девочкой и хорошо питаться. А то навсегда останешься полуживым трупом, пугающим припозднившихся пьянчужек.