Я тяжело вздохнула и прошла в ванную, которая поразила своей роскошью. Позолоченная сантехника показались ужасно вульгарными, а светлая плитка на стенах наверняка стоила целое состояние.
Закрывшись на замок и подперев на всякий случай дверь корзиной для белья, я наконец-то сняла с себя безобразные вещи и встала перед зеркалом. К моему счастью, цвет глаз практически вернулся в норму, только белки оставались слегка розоватыми, но я уже видела свою родную темно-карюю радужку. Шрамы так и не вернулись, словно в тот момент были всего лишь нарисованы на теле. Сейчас кожа казалась ровной и гладкой, правда от прошлогоднего загара, все еще державшегося на коже, теперь не осталось и следа, отчего худоба становилась еще более явной. Не было и синяков, которые просто были обязаны остаться после падения с лестницы. Но это ни то, из-за чего действительно стоило расстраиваться.
Горячий душ пришелся как нельзя кстати. Я чувствовала эти обжигающие струи и забывала обо всех несчастьях, свалившихся на мою голову. Ход мыслей замедлялся, и они уже не витали в голове в полном беспорядке. Неожиданно что-то щелкнуло, расставив все по местам. А что если Эндж действительно говорил правду? Сколько можно отрицать очевидное? Могилы, опечатанная квартира, заметка в газете, и то, что я не могла навредить ни себе, ни ему. Зная его возможности, оставалось лишь удивляться, отчего он оставил меня в живых. Возможно, это просто не входило в его планы, и стоило пересмотреть свои взгляды на произошедшее.
Я выключила воду и вышла из душа. Нельзя же было поверить ему на слово? Как всегда любил повторять мой отец – «Истина в сомнении». Мне пришлось перерыть все вокруг: полки за зеркалом, шкафчики, встроенные под раковиной, но я находила лишь неимоверное количество средств по уходу за телом и банные принадлежности, пока взгляд не натолкнулся на маникюрный наборчик. Между острой пилочкой и небольшими ножницами я выбрала последнее, проверив их на своих волосах. Тонкая прядь упала на пол, срезанная заточенным лезвием.
Встав перед зеркалом, я долго рассматривала находку. Совсем миниатюрные, чтобы причинить серьезный вред, но достаточно острые для проверки моей неуязвимости. Мне пришлось побороть внезапно вспыхнувший страх. Оказалось, что причинить себе боль намного сложнее, чем выглядело на первый взгляд. Я поднесла лезвие к шее, но почти сразу же убрала. Совсем не хотелось умереть по глупости от кровопотери, поэтому вариант перерезать вены на руке тоже отпадал. Мне не удавалось даже сделать маленький надрез на пальце. Я снова и снова подносила ножницы к руке, но не могла даже шевельнуться. Не просить же Энджа помочь мне?