В парной игре существует масса комбинаций, но если тебе выпадает жребий в такой-то день играть не лучшим образом, твой партнер попадает в ужасную ситуацию. Подобное случается с каждым из нас, и не однажды. В такой вот невезучий день я противнику "на нос" выкидываю свечку, все четверо у сетки, гиблый номер, тебя просто "убивают". Я уже внутренне сделала выдох "а-ах", после которого начинается легкое расслабление и ты уже настраиваешься на следующее очко. И вдруг рядом со мной летит мяч на противоположную сторону. Это Гулагонг достала мяч оттуда, откуда они не достаются.
Конечно, если б не Эдварс, мир бы не узнал Гулагонг. Он поставил ей технику, дал возможность ей путешествовать, а потом стал просто ее владельцем. Гулагонг начала общаться с нами только после того, как вышла замуж. Эдварс строго следил за ее свободным временем. Мы видели Ивон или на соревнованиях, или на тренировке. Ее держали чуть ли не взаперти в гостиничном номере. Мы не понимали, что происходит, нам казалось такое поведение тренера и теннисистки, по меньшей мере, странным. Нам казалось, что за всем этим скрывается какая-то ужасная тайна. А оказалось, весь секрет заключался в том, что Эдварс был просто деспотом. С ним еще ездила молодая секретарша, которой отводилась обязанность называться подругой Гулагонг. Иногда Ивон сопровождала жена Эдварса, которая точно так же, как и ее муж, не отпускала от себя Гулагонг ни на шаг. Гулагонг после матча никогда не принимала душ, переодевала майку и уезжала. Необыкновенно скромная, она на пресс-конференциях всегда выступала мягко, без тени озлобленности. Когда Ивон проигрывала, она уступала с большим достоинством. Никто не видел у Ивон ни злости, ни слез. Публика ее обожала. Пресса, которая больше всего любит сравнения, писала о Гулагонг через призму Эверт, они были почти одногодки.
Впервые Гулагонг приехала играть в Америку зимой, где первый раз увидела снег. Снегопад в Чикаго совпал с нашим матчем, и писали о том, что на корте встретились австралийка, впервые увидевшая снег, и русская, выросшая в снегах, что в общем-то не выглядело таким уж враньем, если вспомнить наши зимние игры во дворе. На Ивон надели пальто из кенгуру, да и меня для интервью нарядили в меха.
Гулагонг интересный соперник, но я всегда чувствовала, что Ивон не "твердый орешек", в отличие от Кинг, не говоря уж об Эверт, которую не взять никаким отбойным молотком. Гулагонг относится к тем натурам, из которых все время можно что-то лепить. Конечно, имели значение и ее физическая форма, и ее общее состояние, но порой ее "безразличие" раздражало, так как всегда хочется чувствовать реакцию соперника на твою игру. Тогда ты знаешь, где надо нажать, а где отпустить. А у Ивон во время встречи все всегда спокойно и мило, и только по тому, как она мазала или не мазала, я могла определить ее состояние. Матчи Гулагонг с Эверт - ее называли холодной машиной - наблюдать было очень интересно. Крис четко исполняла все комбинации, но никто не знал, чем ответит Ивон, так как та легко могла подрезать, подкрутить, выйти к сетке или сыграть на задней линии. Ивон подарок для публики, но ей не дано было стать великой чемпионкой, такой, как в свое время Кинг или Эверт, а позже Навратилова.