Вирджиния благодаря поклонению Шатрие имела чуть больше рекламы, чем другие, к тому же ее обожатель был и совладельцем журнала "Теннис де Франс". Когда Вирджиния заиграла в полную силу, с ней много носились, надо признать, что и облик ее к прославлению располагал. Как бы критически ни относиться к университетским дипломам спортсменов, но Вирджиния получила настоящее образование и могла говорить не только на языке тенниса.
В конце концов мы сошлись с Уэйд в паре. Сперва играть вместе мне предложила Крис Эверт, до этого я играла с Гулагонг, потом с Маргарет Корт. В общем, долгий путь пришлось проделать, пока мы вышли вместе с Вирджинией на корт. Первый общий турнир - это было первенство Италии - мы сразу же выиграли. На этом турнире она меня буквально обескуражила. Вирджиния Уэйд - звезда английского тенниса! Естественно, мое отношение к ней строилось на том, что это классная спортсменка, и вдруг открывается, что и у нее есть слабости, о чем я и не подозревала. Так оказалось, что, когда Вирджиния впадает в мандраж, она уже ничего не может с собой поделать - это своего рода психоз.
В финале первенства против нас вышла пара Навратилова - Томанова. Вирджиния должна бить подачу и у меня, русской девочки, которая имеет куда меньше титулов и опыта, чем она, спрашивает: "Как подавать, Оля?" Я говорю: "По центру, ты же видишь, Томанова слева косой принимает лучше". Для меня этот вопрос оказался столь неожиданным, что я сперва на корте на него не обратила внимания, но дома, анализируя игру, подумала: "С ней такое ведь может случиться и в одиночной встрече?" Кстати, Вирджиния любила, чтобы ее поддерживали друзья. Если она видит тебя на трибуне и знает, что ты за нее болеешь, ей игралось легче.
Вирджиния старалась разминаться с игроками, которые были пусть ненамного, но ниже ее по классу. Она всегда подбирала партнеров для тренировок из тех, кого могла обыграть, или ей подбрасывал мужчина. Со мной она тренировалась только в тех случаях, когда мы готовились к парному турниру. Мне кажется, она играла со мной пару всегда с удовольствием, и число совместных приключений у нас, как говорят, энное количество. Вирджинии принадлежала роль организатора походов в рестораны или выездов на пикник. Далеко не всегда я могла себе позволить участвовать на равных в этих вылазках. В те времена нам и части призов не оставляли, только экономия суточных позволяла набрать хоть какую-то сумму.
Вирджиния несколько раз была в СССР и довольно успешно у нас играла. Но при всем ее хорошем ко мне отношении она обязательно должна сказать какую-нибудь гадость. Например: "У вас прекрасное шампанское и шоколад, но рецепт шоколада вы содрали у швейцарцев, когда во время войны вывезли их завод". Я отвечаю: "Вирджиния, это невозможно, мы со Швейцарией не воевали..." - "Да, - говорит Уэйд, - но завод вы все же стащили..." Наверное, и шампанское мы стащили у французов. По Вирджинии, если у нас есть что-нибудь хорошее, то мы его где-нибудь да уперли.