Шеф ЦРУ сидел рядом с Элиотом.
— КГБ вошел с нами в контакт, — докладывал он. — Они наотрез отказываются признавать какую бы то ни было причастность к этому делу.
— Ну конечно, а что им еще остается делать? — Президент усмехнулся.
— Но я им верю. Уж слишком много шума. Они это не любят, — сказал шеф ЦРУ.
— Они хотят, чтобы мы так думали, — возразил президент. — Они изменили тактику, надеясь запутать нас.
— Если честно, господин президент, я так не думаю, — ответил шеф ЦРУ. — Допускаю, что Советам не нравятся изменения в нашей политике на Востоке. Они всегда пользовались нашими произраильскими позициями и настраивали против нас арабов. Сейчас мы как бы поменялись ролями, и их это не устраивает.
— И они решили вставлять нам палки в колеса, — сказал президент. — С арабами все ясно. Если мы повернемся спиной к Израилю, арабы будут продавать нам дешевую нефть. Для того и был основан фонд “Парадигма”, чтобы наладить отношения между нашими и арабскими бизнесменами без помощи политиков, так сказать на неправительственном уровне. Уничтожение фонда “Парадигма” приведет к нарушению этих связей. Вы сами предупреждали нас сохранять все в тайне.
— Да, безусловно, — ответил шеф. — Это имеет огромный смысл. Русские знают, что мы обвиним их. Они бы стали заметать следы, если бы это было их рук дело. Они обычно действуют не так грубо.
— Но, черт возьми, чья это работа? Сотрудники ФБР нашли руку Эндрю в полумиле от дома. Я хочу точно знать, кто сделал это. Кадаффи? Кастро?
— Вряд ли, — сказал шеф ЦРУ.
— Это моя работа, — вдруг подал голос Элиот, хранивший до сих пор молчание.
Президент резко повернулся всем корпусом в его сторону.
— Ваша?..
— Если точнее, то одного из наших людей. Ему никто это не поручал.
— Не может быть!
— Мы узнали об этом совершенно случайно, — произнес Элиот.
Шеф ЦРУ, сидевший рядом, негодующе уставился на Элиота:
— И ты мне ничего не сказал.
— У меня не было возможности. Я сам узнал об этом непосредственно перед встречей. Мы следим за ним несколько месяцев. Он провалил несколько заданий. Вел себя как-то странно. Мы уже подумывали о том, чтобы отстранить его от дел. За три недели до взрыва он пропал из поля нашего зрения. Сегодня объявился. Мы проследили за его передвижениями. Он вполне мог быть там во время взрыва.
Президент побледнел.
— Продолжайте.
— Он в Атлантик-Сити. За ним установлено наблюдение. У него, похоже, много денег. Он просаживает их в казино.
— Кто его финансирует? — спросил президент, прищурив глаза.
— Он еврей. Моссад помог нам обучить его. Он участвовал в их Октябрьской войне в семьдесят третьем. У него дорогостоящие привычки. Если бы мы дали ему волю, то его прихоти разорили бы его. Я думаю, его перевербовали евреи, посулив златые горы.