— Мы хотели, чтобы она жила нормальной жизнью.
— Простите?
— Мы не могли ее все время держать дома, она становилась очень нервной. Надо было, чтобы она ходила в школу, играла с детьми, отвлеклась и быстрее забыла о том, что произошло. Если бы мы рассказали вам, в чем дело, вы бы наверняка запретили привозить ее в школу, а если бы узнали другие — все бы стали пялиться на нее… Одним словом, мы решили, что полицейского вполне достаточно, чтобы защитить ее от опасности.
— О чем вы говорите?
— Сначала расскажите мне о полицейском.
— Он появился сегодня утром и попросил отпустить девочку из класса, чтобы поговорить с ней. — Пятна пота на рубашке директора расползались все шире. — И я ему разрешил. Вы понимаете, почему я так сделал? Ну а потом кто-то из учительниц услышал крик из подвала. Она плакала и кричала, истекая кровью…
— Откуда?
— Из подвала, я же сказал.
— Да нет, откуда у нее текла кровь?
От ужасной догадки перехватило горло. Но Борну надо было услышать, как это произошло. Директор сказал, что полицейский надругался над девочкой, причем жестоко, с использованием того, что может применить вооруженный человек для этой цели. Борну стало дурно.
— Нет! Нет! — только и мог повторять он.
Она сидела в машине на переднем сиденье между ним и Клер.
Врачи в больнице остолбенели, когда он рассказал им, что случилось. Пришлось накладывать швы там, где ствол пистолета поранил ее тело. Сделали обезболивающий укол, вложили гигиеническую салфетку, которую надо было регулярно менять…
Кровотечение наконец остановилось и боль немного прошла.
В больнице сделали даже небольшое переливание крови и предложили оставить девочку под наблюдением, но он категорически отказался, сообщив им, что не уверен, не окажется ли на месте того полицейского какой-нибудь врач. Нет уж, лучше мы увезем ее домой.
И вот теперь Сара сидела между ними в машине с серым, как цемент, лицом.
— Почему, папа, почему он хотел мне сделать больно там?
Он ответил не сразу, соображая, как объяснить.
— Солнышко мое, помнишь, когда мама носила в животике Итена, ты спросила, как он там оказался… — Он опять замолчал, потому что представил себе это маленькое окоченевшее тельце глубоко под землей. Нога машинально придавила педаль газа. Он заметил это и сбросил скорость. — Ну так вот. Ты тогда думала, что ребенок начинает расти в животе женщины, когда она становится взрослой и выходит замуж. Ты пришла и спросила меня об этом.
Девочка придвинулась к нему поближе.
— И я сказал, что это не так.
— Рубен, прекрати, — вмещалась Клер.
— Она задала мне вопрос, и я должен на него ответить, — парировал он, продолжая. — Я сказал тебе, что мы с мамой были вместе и что мы делали, чтобы получился Итен. Это все очень хорошо. Мы с мамой оба хотели этого. И мы были счастливы друг с другом. Это делают только люди, которые любят друг друга, и если все получается хорошо, у них рождается ребенок. И тогда им становится еще лучше друг с другом.