— А мы еще не заблудились? Мы сейчас знаем, где находимся, но куда мы идем? И что нам делать дальше?
— Не знаю, — произнес он задумчиво. — Полагаю, нам нужно перевалить хребет и спуститься вниз до того, как выпадет снег. Если он выпадет раньше…
Он замолчал, оборвав фразу, и прислонился спиной к дереву, наблюдая, как Сара играет с компасом. Она вертела его в разные стороны и улыбалась, видя, что стрелка всякий раз упрямо указывает одно и то же направление.
— Папа, меня тошнит.
Он почувствовал себя дома в то самое утро, когда умер Итен:
Доктор приказал им выпить таблетки. Борн взбежал по лестнице и спросил дочку: “Сильно тошнит?” Она ответила: “Меня сейчас вырвет”. Но оказалось, что все это приснилось, потому что он очнулся, озябший, кутающийся в отсыревшее одеяло, на поляне около ручья, оттого, что кто-то тряс его за плечо, жалобно повторяя:
— Папа, меня тошнит!
Он стряхнул с себя остатки сна, открыл глаза и увидел, как Сара, пошатываясь, сделала несколько шагов в сторону, зажав рот ладошкой, и встала под деревом, издавая характерные звуки. Он вскочил и подбежал к ней, придерживая за плечи. Клер уже была рядом.
— Что с ней?
— Не знаю.
Еще один сильный спазм буквально скрючил маленькое тельце. Рвоты не было, но когда Борн положил руку ей на живот, пытаясь успокоить, то ладонью почувствовал конвульсивно сокращающиеся затвердевшие мышцы.
— Папа, — простонала она, судорожно хватая воздух. Спазмы участились; казалось, ее просто выворачивает наизнанку. Наконец тоненькая мутная струйка желтоватой желчи вытекла изо рта. Ее немного отпустило, Сара совершенно без сил свалилась на траву, поджав колени и слабо постанывая.
— Тихо, тихо, маленькая. Успокойся. Ничего страшного… И эти слова он уже говорил раньше. Борн опустился на колени рядом с дочерью, положил ладонь на лоб, покрытый холодной испариной, потом пощупал пульс. Жилка под пальцами билась часто и неровно.
— Может, она съела что-нибудь? — предположила Клер. — Что-нибудь у нас испортилось?
— Да нет, мы же все едим одинаково. Ты же видишь, желудок переварил все, ее рвет одной желчью.
— Ну тогда в чем же дело?
— Думаю, это горная болезнь.
— Что это такое, я не понимаю!
— Она меньше нас, и ее организм реагирует быстрее, — неловко стал объяснять Борн. — Да и вчерашний переход подействовал на нее сильнее, чем я ожидал.
— Господи, да объясни же ты по-человечески! — взмолилась Клер.
— Все дело в соли. Организм потерял слишком много соли, и ее нечем восполнить.
Сара приподнялась, опираясь обеими руками о землю. Ее еще раз вырвало желчью.