— Доктор сказал, что ему показалось, будто он услышал выстрел. Он спросил меня, кто стрелял, и я ответил, что стрелял в огни. Это удивило его, точно так же, как удивило бы любого нормального человека. В том числе и вас, господин Хэдленд. Можете считать меня дураком, в конце концов! Я показал револьвер доктору, и тот сказал, что заберет его — на тот случай, если мне вдруг ни с того ни с сего захочется еще пострелять. А потом я лег спать и, как это ни удивительно, уснул. Вот, собственно, и все.
— Должен сказать, занимательная история, — объявил инспектор Клик, когда Найджел закончил. — Достаточно правдивая, тем более вы сами нам ее рассказали. Я, без сомнения, поверю в нее. Только как убедить в этом присяжных? — Он с сомнением покачал головой. — Они никогда не поверят. Просто посмеются над всем этим и скажут, что вы или пьяны, или замечтались. В двадцатом веке не верят в суеверия, сэр Найджел. Люди в наше время не позволяют им управлять своими поступками. То, что вы рассказали, в крайнем случае могут расценить как небылицу.
Лицо Мерритона пошло красными пятнами. Глаза горели, как у безумца.
— Выходит, и вы мне не верите? — нетерпеливо потребовал он ответа.
Инспектор Клик поднял руку, призывая всех к молчанию.
— Я ничего подобного не говорил, — ответил он. — Я всего лишь сказал, что вам не поверят присяжные. И в этом я убежден. У вас имелась причина убить Дакра Уинна. Все улики говорят против вас. Вы можете подтвердить, что все было так, как сказал сэр Мерритон, а, доктор Бартоломью?
— Полностью подтверждаю, как лицо незаинтересованное, — объявил доктор, поняв, что господин Хэдленд говорил совершенно беспристрастно.
— Хорошо. Но если бы у вас, сэр Найджел, был бы еще один свидетель, который видел, что вы стреляли в окно, или слышал бы пистолетный выстрел, это помогло бы ответить на многие вопросы. Что, никого нет? А может, кто-то слышал выстрел, но ничего не сказал?
В это время в комнату вошел Боркинс. В руке у него был небольшой револьвер. Пройдя через комнату, он вручил его инспектору.
— Вот то, что вы хотели получить, сэр, — объявил он спокойным голосом, а потом бросил косой взгляд на сэра Мерритона. — Я слышал, что тут говорили. Я могу дать показания, если, конечно, присяжные захотят выслушать меня. И даже могу кое-что добавить к сказанному. Этот человек… — тут, повернувшись, он ткнул пальцем в сторону Мерритона и мгновение смотрел на него, кривясь от ненависти. — Этот человек и есть настоящий убийца бедного Уинна.