И в центре всего этого великолепия царил довольно улыбающийся моему зачарованному взгляду Тапрон, снисходительным похмыкиванием встречая каждый мой завороженный вздох. Верих как я уже говорила, безмолвствовал, но и его, судя по блестящим глазам, тоже проняло. Или банально жаба душила.
— У меня созрел вопрос. Можно задать? — голосом записной отличницы вопрошала я. Мне милостливо кивнули.
— Где вы раздобыли эту шакхорову кучу железа?!
Взгляд хозяина лавки подернулся мечтательной пеленой давно и безвозвратно прошедших лет.
— Что-то сковал сам в юности или уже тут, когда осел и остепенился, кое-что очень специфическое из военных компаний привез, а что-то, простите, банально на тракте своровал. — Последнее заявление сопровождалось хитрым взглядом в мою сторону — поведусь или нет? Я, мысленно поставив, галочки у двух оставшихся его занятиях, прикинулась дурочкой и сделала вид что повелась. Картинно расширив глаза и приоткрыв рот в хорошо сыгранной смеси удивления, неверия, ужаса и любопытства я выдохнула:
— На тракте? Так вы разбойник!? — завывания в лучших традициях «Какой кошмар!».
Хозяин согласно хохотнул.
— Разбойник не разбойник, а добра я в те времена нажил преизрядно. Кое-что до сих пор не продал, хотя стой поры, уже лет двенадцать прошло.
В голове вертелся назойливый мотивчик всем известной песенки «А мы разбойники-разбойники-разбойники, пиф-паф и вы покойники-покойники-покойники…» Со скидкой на большую распространенность в этом мире холодного оружия следовало бы петь «Вжик-вжик», а не «пиф-паф». Я хихикнула, при минимальной переделке эта вполне детская песенка могла бы стать гимном здешних «работников ножа и топора».
На меня бросили недоуменный взгляд — что это почтенный хозяин лавки, а в прошлом разбойник-воин-кузнец, мог смешного сказать?
— Простите. Просто смешное вспомнилось. — Я постаралась придать лицу более подобающее выражение, но уверена, что мои горящие веселыми искорками глаза портили все впечатление. — А есть ли среди этого оставшегося металлолома что-то стоящее?
По чуть потемневшим глазам торговца быстро стало ясно, что мне не стоило оскорблять коллекцию этого милого мужика. Ту же идею донес, только с другой стороны, и чувствительный щипок за задницу от Вериха. Я ойкнула. Блин! Вечно попадаю в такие неловкие ситуации из-за своего чрезмерно болтливого языка. Мысленно сделала глубокий вздох — придется извиняться. Состроила виноватую мордашку.
— Простите. Я не хотела обидеть вас и ваши… эээ… и ваш товар. — Надеюсь, искренности в моем голосе хватило… Фух, подействовало. Черты лица торговца расслабились, и воинственный огонь оскорбленного достоинства притух в глазах.