— Бедненький, — сказала она с легким смешком. — Похоже, ты притомился.
Мартин приподнял бровь.
— А ты нет? — спросил он.
— Ничуть, — оживленно произнесла Джейм.
В ответ Мартин лишь издал вымученный стон.
— В чем дело, Кэнтрелл? — Джейм явно была в насмешливом настроении. — Небось уже жалеешь, что пришел?
— Я пришел с намерением просить твоей руки, — слабым голосом заговорил он. — Но теперь опасаюсь, что ты в самое короткое время сделаешь из меня инвалида.
Джейм уселась прямо и посмотрела на него:
— Это что — предложение?
— Ну, в общем… Да.
С лица Джейм сбежала улыбка. Предложение руки и сердца оказалось для нее полной неожиданностью.
— Что-то я не вижу никакого воодушевления, — заметил Мартин. — Как тебя понимать? Это отказ?
Джейм покачала головой:
— Просто я поражена, и все тут.
Мартин приподнялся на локте.
— Только не говори мне, что ты одна из тех увлеченных работой женщин, которые нуждаются в мужчине только время от времени, чтобы удовлетворить свои… э-э… физиологические потребности, — сказал он, приглаживая свои волосы.
«Ты даже не догадываешься, как близки твои слова к истине — во всяком случае, так было в течение последних лет», — мрачно подумала Джейм.
— Нет, — бесстрастно произнесла она.
— Ты не хочешь выходить за меня, вот и все, — бросил Мартин, посмотрев на нее. — Скажи, я прав?
— Нет-нет, — торопливо отозвалась Джейм. — Причина во мне, Марти. Я боюсь слишком тесных отношений с людьми, боюсь верить им, — едва слышно сказала Джейм. — Боюсь, что мне опять сделают больно.
— Что значит «опять»? — Мартин протянул руку и нежно коснулся ее лица. — Кто причинил тебе боль?
Джейм покачала головой:
— Я не могу говорить об этом. По крайней мере сейчас.
— Но я хочу тебе помочь, — настаивал он. — Конечно, если ты позволишь.
Джейм очень хотелось поделиться с ним своими переживаниями, и все же она колебалась. До сих пор она не обсуждала личные дела с посторонними. Откровенность делала ее уязвимой, она навсегда зареклась откровенничать. Но сейчас…
— Мои родители, — произнесла она наконец, сама удивляясь тому, как прозвучали ее слова. — Они оставили меня одну, исчезли, не предупредив, не сказав ни слова. Просто пропали и не вернулись. — Голос Джейм дрогнул. — Мать покончила с собой, когда мне было шесть лет. Отец очень много ездил по служебным делам. Как-то раз он уехал, и с тех пор я его не видела.
Неожиданно для нее самой слова хлынули настоящим потоком, словно мучения и боль, которые Джейм держала в себе долгие годы, наконец вырвались наружу.
Она рассказывала Мартину все то, о чем никогда ни с кем не говорила — о своих сомнениях в любви матери, о своих догадках о судьбе отца. Наконец она умолкла, и Мартин привлек ее к себе, гладя по волосам, уверяя Джейм, что он ее любит и никогда не покинет.