«Алло, полиция! — Рэй услышал, как Далтон уже кричит в телефонную трубку. — Кто-то пытался взорвать мою машину! Нет, преступников я не видел!»
«Нужно уносить ноги, — молодой человек выглянул в коридор и увидел широкую спину отчима. — Пока говнюк занят разговором, он не успеет меня схватить».
Сердце подступило к самому горлу, как будто искало выход из тесного плена грудной клетки.
Необходимо совершить мощный рывок, чтобы скрыться в темноте.
Рэй сделал глубокий вдох, до предела наполнив лёгкие воздухом.
Он бросился вперёд.
«Стой! — неожиданно настиг его голос отчима. — Стой, или я буду стрелять!»
Прозвучал оглушительный выстрел. Левую часть головы Рэя пронзила нестерпимая боль. Перед глазами всё помутилось, но он по инерции продолжил свой бег. Главное, ни на секунду не останавливаться. По лицу поползла противно-липкая струя тёплой крови.
Ему едва хватило сил, чтобы каким-то чудом перебраться обратно через забор. Подросток уже не видел перед собой дороги, спотыкаясь и падая. Сознание меркло, погружаясь в беспросветную черноту.
Он ранен. Серьёзно ранен. Жирный ублюдок выпустил в него пулю.
Сраный-грёбаный-вонючий ублюдок не промахнулся.
Больно. Господь милосердный, как же больно. Кажется, весь мир разваливается на части.
Он тонет. Тьма тащит его вниз, и ему трудно оставаться на поверхности.
Это конец.
Закончив играть, Дэвид перекинул ремень через голову, чтобы отложить гитару в сторону.
— Куда ты? — удивились Вик и Ричи.
— Извините, ребята, но мне нужно идти, — ответил музыкант.
— Мы же собирались исполнить твою новую мелодию.
— Боюсь, что ничего не выйдет, — подросток спрыгнул со сцены и направился к выходу, где продолжал стоять его отец. Наверное, примерно то же самое испытывали осуждённые на смертную казнь, когда их выводили из камеры заключения и вели по длинному коридору к электрическому стулу.
Что теперь будет? Дэвид даже боялся об этом подумать.
Толпа зрителей неодобрительно загудела, требуя продолжения концерта, но парень не обратил никакого внимания на всеобщее осуждение, потому что оно не шло ни в какое сравнение с тем недовольством, которое он вызвал у отца.
Когда он проходил мимо Клер, та шепнула ему вдогонку всего два слова: «Удачи, Дэвид». Вот, значит, по чьей милости Редмонд приехал в школу, чтобы полюбоваться на творчество сына. И теперь оно обойдётся подростку слишком дорого.
— Привет, пап, — виновато заговорил Дэвид, подойдя к родителю.
Тот, не говоря ни слова, развернулся и направился к припаркованной у здания школы машине. Лучше бы он кричал, лучше бы он размахнулся и как следует ударил парня, но только не молчал, потому что от этого становилось ещё хуже.