Вой Фенрира (Бондарчук) - страница 81

8.

В помещении пахло чем-то приятным. Мой нос вылавливал из воздуха мельчайшие частицы сладкого аромата и старался удержать их внутри себя как можно дольше. Этот непривычный, но такой кружащий запах витал в небольшом помещении уже несколько десятков минут, но его мощь и яркость все так же оставались неизменными.

Он стоял в углу, в окружении только ему известных скульптур неведомых животных, зажигая небольшие лампады и медленно поднося их к алтарю. Его движения были медленными, но в то же время четкими и целенаправленными. Каждый взмах руки обязательно достигал своей цели, каждый поворот корпусом был выверен и правильно поставлен. Это был обряд, который он проделывал уже много лет, но каждый последующий раз, будто впервые, его тело и разум вновь возвращались в какое-то первозданное состояние.

- Удивлен?

Он улыбнулся. Совсем чуть-чуть оттянув край губы в сторону.

- Обычно, здесь никого не бывает, но… сегодня я сделаю исключение.

Капитан Кин развернулся и направился в мою сторону. Одетый в легкую восточную одежду, не стеснявшую его движений, он подошел ко мне и, обняв за плечо, повел к столу.

- Мне хотелось с тобой поговорить, Грей.

- Хорошо… конечно.

Он сел напротив меня.

- Вчерашний бой, Грей.

- А что в нем такого? – я вопросительно посмотрел на него.

- Я кое-что почувствовал. Такое редко со мной бывает, но, когда это происходит, последствия становятся очень плачевными. Наверное, ты сейчас думаешь, что я спятил, сошел с ума после стольких боев, однако хочу заверить тебя, что это не так.

Он сделал небольшой вдох.

- Мое предчувствие, оно еще никогда меня не подводило. Так было на Альтуире несколько лет назад, потом через два месяца в Карнагольском ущелье. Каждый раз, когда должно что-то произойти, я непременно чувствую это.

- Своего рода шестое чувство?

Я посмотрел на него.

- Что-то вроде. Это досталось мне по наследству. Моя семья, по отцовской линии, происходит из древнего рода Дао, бывшими очень давно военными сановниками при дворце. И каждый мальчик, рождавшийся у нас в роду был наделен подобным свойством: некое предчувствие, которое возникало перед страшными событиями и которое непременно затрагивало жизнь владельца этого дара. Он передавался сыну только после смерти своего отца. В течение двух месяцев после похорон, дар давал о себе знать и с того момента, мальчик становился полноправным его обладателем. Так было с моим отцом и с теми, кто был до него. Я помню как он рассказывал мне про древний город, в котором жили наши предки. Про то как он впервые почувствовал присутствие этого дара в себе. И про то, что я сам, вскоре после его смерти, стану его обладателем. Признаюсь, я не верил во все эти разговоры. Мне было уже двадцать с лишним, когда мой отец умер. В то время я заканчивал высшую военную школу, которой отдал больше десяти лет, и вышел из того возраста, когда старые придания и семейные тайны были для меня чем-то очень важным. Статус моего отца и нашего рода, позволил мне быстро взлететь до нужного звания и обеспечить себя всем необходимым. Но вскоре, когда со дня смерти отца не прошло и месяца, я почувствовал какое-то странное ощущение тревоги, возникшее просто на пустом месте. Такое, какое возникает во время тяжелого боя, где сходятся не равные силы. Я бы даже не придал этому значения, окажись я в пылу сражения, но здесь... в самом безопасном месте, в военной школе, вдалеке от множества войн и конфликтов. Это было странно. А спустя всего несколько дней, в центральном зале, где должно было происходить награждение выпускников, произошел инцидент. Один из присутствующих курсантов, по невыясненной причине, выхватил табельное оружие и открыл огонь по людям, сидевшим в зале. Он убивал одного за другим, пока его самого, почти изрубив на части, не свалили на пол. Даже умирая, он продолжал выкрикивать странные лозунги, призывавшие к смене строя и проклинавшим современный жизнеуклад на наших землях. Потом начались проверки, вопросы. Всех, кто так или иначе был связан с ним, увозили в главный комендантский корпус, где проводили допрос с пристрастием. Так было и со мной. Он был моим другом, а этого уже было достаточно, что бы поставить крест на десяти годах учебы и отправить меня на самую захудалую планету в системе. Так, наверное, и произошло, если бы не мой род и те заслуги, которые были накоплены им за все существование. Но связь с оппозиционерами - очень сильное обвинение. Разбирательство было закрытым и быстрым. Двоих приговорили к смерти, а меня к тридцати ударам кнутом. Мое имя вычеркнули из семейного архива и навсегда отреклись, приказав больше никогда не возвращаться обратно.