Джордж понимал, что спорит с самим собой, вернее, со своей внутренней половиной, которая в большей или меньшей степени проявляется у каждого человека. Но также он понимал и то, что не следует давать Джорджу-цинику ни единого шанса на победу. Если верить пророчеству старухи, через восемнадцать дней его ждёт смерть, но он не даст никому, в том числе и себе, испортить оставшееся время.
— Доброе утро, папочка! — бросилась на шею к отцу Присцилла, когда тот показался в дверях.
— Привет, моя сладенькая! — Джордж подхватил дочь и закружил её в воздухе.
— Ты отвезёшь меня к Джессике?
— Конечно, я же дал обещание.
— Спасибо, папочка!
— Вы уже придумали, чем будете заниматься в эти выходные?
— Ещё бы! — Присцилла хитро улыбнулась.
— А вот и ваш завтрак, — Меррил поставила на стол поднос с горячими бутербродами, распространяющими приятный аромат.
Это утро походило на сцену из фильма об идеальной семье. Муж и жена нежно любят друг друга, и их отношения скрепляет прекрасная дочь.
"Тебе можно позавидовать, парень!" — произнёс Мистер-Я-Ещё-Здесь.
"Я же попросил оставить меня в покое!" — мысленно воскликнул Джордж Сиборн. Он ожидал новых реплик со стороны внутреннего голоса, но тот сдался на удивление быстро.
Когда Присцилла собрала нужные вещи в маленький заплечный ранец в виде пушистого медведя с большими глазами, оделась и вышла на улицу, глава семьи выгнал машину из гаража и на прощание помахал жене рукой.
Начал накрапывать мелкий дождь, оставляя на лобовом стекле маленькие штрихи разбитых капель. Джордж на мгновение залюбовался этой картиной, задержав руку над ручкой включения дворников. Осенние дождевые капли похожи на слёзы. Не слишком оригинальное сравнение для поэта, но для менеджера по продажам вполне даже ничего.
— Папа? — окликнула застывшего отца Присцилла.
— Да, дорогая?
— У тебя есть какой-то секрет?
— С чего ты это взяла?
— Не знаю. Сегодня ты ведёшь себя не так, как обычно.
— А как я веду себя обычно? — Джордж испытал некоторое волнение. Ни разу в жизни он не интересовался тем, что думает о нём дочь. Если ей нужны были деньги на карманные расходы, он обязательно открывал бумажник и давал требуемую сумму. В пределах разумного, разумеется. Когда дочь рассказывала о школе, он кивал головой, как игрушечный пёс на автомобильной панели. Но никогда у них не было секретных разговорчиков, когда отец и дочь шепчутся между собой, чтобы их не услышала мать. Например, Джордж не интересовался, нравится ли Присцилле какой-нибудь мальчик? А нравится ли она кому-нибудь? Все эти мысли проскользнули в голове мужчины почти мгновенно, не успев оформиться в определённые словесные формы, — всего лишь призраки незаданных вопросов.