Въ то время, какъ меньшинство торгово-промышленнаго класса предавалось спекуляціи, большинство его представляло собою картину полной безпомощности и растерянное ги передъ приближавшимся шкваломъ большевизма. О какомъ бы то ни было организованномъ противодѣйствіи не было и рѣчи, почти не сказывалось даже стремленія помочь хотя бы матеріально анти-большевистской работѣ и пропагандѣ. На фронтъ и въ армію ежедневно отправлялись сотни пудовъ большевистской литературы — и очень мало литературы патріотически-государственнаго направленія. Въ такой же степени сказывалась и разница въ средствахъ, которыми располагали крайнія и умѣренно-лѣвыя партіи. Добровольческая армія временъ ген. Корнилова и Алексѣева нуждалась въ нѣсколькихъ тысячахъ рублей. Богатая часть купечества и промышленнаго міра, словно скупые рыцари, ревниво охраняли свои капиталы, которые скоро попадали цѣликомъ въ руки большевиковъ. Извѣстенъ случай, какъ одинъ богатый южный купецъ сказался не въ силахъ дать сто тысячъ рублей, какъ пай въ солидное анти-большевистское издательское дѣло, а нѣсколько дней спустя уплатилъ милліонъ рублгй наличными въ качествѣ контрибуціи большевистской «власти». Люди, много и крупно нажившіе за время войны и революціи, жались при сборахъ пожертвованій на нужды Добровольческой арміи, чтобы затѣмъ вносить громадныя суммы, откупаясь отъ лапъ чрезвычаекъ.
Сколько унизительнаго, тяжелаго и жалкаго было въ этихъ сборахъ «контрибуціи съ буржуазіи», производившихся большевиками! Такая комиссія нѣсколько разъ создавалась большевиками, между прочимъ, и въ Одессѣ. Общая сумма обложенія опредѣлялась мѣстнымъ совдепомъ, а раскладка и взысканіе ея поручались комиссіи изъ представителей заинтересованныхъ круговъ. Комиссія разбивалась на секціи — по спеціальностямъ, — каждая секція внимательно и долго обсуждала матеріальное положеніе каждаго лица, подлежащаго обложенію по данной группѣ. Люди ловкіе, не взирая на наличіе крупныхъ средствъ, оказывались часто обложенными слабѣе скромныхъ и безсловесныхъ «буржуевъ». Главари секціи нерѣдко умудрялись совсѣмъ забыть о себѣ при раскладкѣ. Большевики только и занимались тѣмъ, что торопили со взносами. Взирая не безъ презрѣнія на всю процедуру раскладки, они всячески терроризировали руководителей раскладочной комиссіи, чтобы тѣ къ опредѣленнымъ срокамъ вносили назначенную контрибуцію. Угроза отправить не желавшихъ или не имѣвшихъ возможности уплатить требовавшейся съ нихъ суммы «на Алмазъ» висѣла въ воздухѣ, а всѣ въ городѣ знали, что на большевистской яхтѣ «Алмазъ» съ «буржуями» шутокъ не шутятъ. Бывали случаи арестовъ и отправокъ въ тюрьму неисправныхъ плательщиковъ контрибуціи или же членовъ «неаккуратной» секціи. Начинались хлопоты, исканіе денегъ и, въ конечномъ результатѣ, — обычно требуемая сумма вносилась. Трудности найти и внести деньги наличными создавали особенно много волненій и непріятностей. Иные купцы, опасаясь ареста, умудрялись скрываться, тогда арестовывали ихъ близкихъ — то жену, то старика-отца, то дѣтей. Узнавъ объ этомъ, скрывавшійся часто являлся къ большевистскому «начальству», захваченнаго вмѣсто него заложника выпускали на свободу, но впослѣдствіи случилось, что скоро затѣмъ главу фирмы разстрѣливали, такъ какъ близкіе его не могли найти къ сроку требуемой суммы. Имѣли мѣсто случаи разстрѣловъ купцовъ, близкіе которыхъ запаздывали со взносомъ контрибуціи буквально на нѣсколько часовъ. Однажды какъ-то большевики пригрозили обстрѣломъ города изъ судовыхъ орудій, если не будетъ внесена многомилліонная сумма мѣстной буржуазіей. По городу были расклеены соотвѣтствующія прокламаціи, большевистскіе опричники, разъѣзжая на грузовикахъ по городу, наводили панику своимъ недвусмысленнымъ поведеніемъ. Надъ всѣмъ городомъ нависла туча отчаянія, страха и тоски. У зданія банка, въ который вносилась «контрибуція», стояла цѣлый день толпа. У окошечекъ кассъ, гдѣ принимались взносы, съ утра до поздняго вечера стояли длинные хвосты лицъ, ждавшихъ очереди и чаявшихъ, избавившись отъ личной опасности, избавить оть нависшей угрозы бомбардировки и весь городъ.