Он вздернул плечи и захохотал.
- Следи за собой, Золто,- предупредила Поджим.- Когда ты начинаешь смеяться, у тебя исчезает всякое сходство с человеком.
- Подумаешь! Мы же одни,
- Нас могут и подслушать.
- Ладно, не отвлекайся от главного. Что будем делать со станцией?
- Придумаем что-нибудь,- весело сказала Поджим, но Золто отлично видел, что на самом деле она сильно встревожена.
В больнице Олли уложили в постель. Врач поручил сестре искупать его, но он яростно воспротивился такому унижению, и пришлось поручить это дело мужчине-санитару. И вот он - в постели, чисто вымытый, побритый, в такой короткой ночной рубашке, что ему стыдно было на себя взглянуть, и, конечно, по-прежнему умирающий с голоду.
На столике у кровати уже стояло десятка полтора пустых тарелок. Ему подали все блюда из меню больницы, основательно сдобрив их витаминами и прочими полезными вещами. Все казалось ему чертовски вкусным, пока он глотал, но насыщения не давало.
Больше ему делать было нечего. Он ел да ломал голову,- почему это у докторов, которые его осматривали, было такое растерянное и тревожное выражение на лицах.
Новый кризис разразился совершенно внезапно. Он тихо лежал мучимый непрестанными голодными спазмами, как вдруг кто-то будто толкнул его в живот. Он вздрогнул. Никого около кровати не было. Доктора ушли копаться в книгах и спорить друг с другом.
Через несколько секунд он ощутил еще один толчок, потом еще и еще.
От страха и боли он закричал.
Он кричал минут пять. Наконец, в палату заглянула сестра.
- Вы кажется, звали меня? - небрежно спросила она.
- Живот! - простонал Олли.- Меня кто-то колотит по животу...
- Это у вас желудочные боли,- пояснила сестра, ласково улыбаясь.- Будете умнее. Нельзя так жадно...
Но в этот момент он, корчась от боли, сдернул простыню с живота и сестра остолбенела. Желудок у Олли вздулся как арбуз, только арбуз не гладкий, а шишковатый. Угловатые, неровные шишки выпирали во все стороны.
Она кинулась прочь из палаты, громко крича на ходу:
- Доктор Мэнсон! Доктор Мэнсон!
Когда она возвратилась с двумя врачами, Олли был в таком состоянии, что даже не заметил их прихода.
- Что за чертовщина?! - вскричал Мэнсон и принялся ощупывать живот Олли.
- Когда это случилось? - спросил второй врач.
- Только что, я думаю,- ответила сестра.- Минут пять назад живот у него был впалый, как обычно.
- Надо будет вспрыснуть ему морфий, снять боли, а затем сделаем рентген,распорядился Мэнсон.
Олли был в полузабытье. Его подняли с кровати и на каталке увезли в рентгеновский кабинет. Он не слышал ни одного слова из дискуссии между врачами, которая развернулась вокруг рентгеновских снимков, хотя врачи говорили во весь голос, ничуть не стесняясь его.