Винтер сощурилась от яркого света, а девушка молча разглядывала ее, перемещая лампу так, чтобы свет от нее падал сперва на одну, а затем на другую половину лица Винтер. Отсветы пламени заиграли на ее черных кудрях.
— Так и есть! Точно! — сказала девушка. — Аллах Керимаст! Точно! Маленькая сестрица, разве ты не узнаешь меня?
— Я… не думаю… — тихо начала смущенная Винтер.
— Амира! Неужели ты не помнишь Амиру? Неужели ты забыла Гулаб-Махал и мою мать, Хуаниту Бегам, и сказки, которые нам рассказывали няни на крыше?
Старая служанка вдруг вытянула вперед руки с тихим возгласом.
— Айе! Айе! Это Чота Моти! Это Зобейда Баба, которую я нянчила малышкой!
Глаза Винтер расширились так, что стали похожи на темные озера на ее белом лице. Она посмотрела на старую женщину, а затем перевела взгляд на девушку, называвшую себя Амирой.
— Анн-Мари! — из глаз Винтер мгновенно брызнули слезы, и голос превратился в дрожащий шепот: — Анн-Мари!
Затем, довольно неожиданно, они оказались в объятиях друг друга, смеясь и плача, расходясь в стороны, чтобы посмотреть друг на друга, и обнимаясь снова.
Мягкий шелк, запах сандалового дерева, розовое масло, по-восточному неправильные гласные… Ощущения, звуки и запахи ее родного дома…
Внезапно сумятица, донесшаяся из-за двери, вернула Винтер назад к реальности, и она, разом отпрянув от своей подруги, стала прислушиваться, с явной тревогой на лице.
— Быстрей, Анн-Мари, быстрей! Возьми меня с собой. Если он обнаружит, что я ушла…
— Ш-ш! Ш-ш-ш! — прошептала Амира, дочь Хуаниты. — Сейчас мы уедем. Там во дворе мои слуги, и они тебя защитят.
— Нет! — поспешно сказала Винтер. — Драки быть не должно. У него есть пистолеты. Давай лучше побыстрее уедем, пока он еще не обнаружил, что в комнате меня нет.
— Как пожелаешь, — сказала Амира. — А по дороге ты мне расскажешь, кто этот ферингхи, который так тебя напугал. Может быть, ты убегаешь от своего мужа?
— Нет, это один человек, который… Анн-Мари, я не могу вот так туда выйти. Там огни, и слуги увидят, как я уезжаю. Нельзя ли подогнать рут поближе?
Амира засмеялась.
— Никто не увидит тебя, Маленькая Жемчужина — помнишь свое прозвище в зенана? — мы наденем на тебя боурка Хамиды. — Она схватила просторное длинное белое одеяние, лежавшее на полу, и надела его на Винтер. Это был зашитый со всех сторон мешкообразный плащ, который скрыл ее от головы до пят. Во всем одеянии была лишь единственная прорезь для верхней части лица, через которую его обладатель мог видеть, но не быть увиденным.
— Вот так, — сказала Амира тоном триумфатора. — Готово! Хамида закроет лицо своей чадрой, если почувствует, что ее красота не дает мужчинам прохода.