— Вы — о Винтер? — спросила Сибелла изумленно.
— Винтер?
— Винтер, моя кузина. Странное имя, правда?
— Винтер, — повторил он почти благоговейно. — Но что за прелесть.
— Что вы хотите этим сказать? — мелодичный голосок Сибеллы вдруг стал резким.
— Я хочу сказать, что это — удивительное сочетание. Она похожа на снег, на который легла черная тень. Что-то холодное и таинственное, и при этом… — Он как-то странно усмехнулся. — Так это и есть та восточная кузина? Говорили, что она «гадкий утенок». Прошу вас, представьте меня, леди Сибелла.
Артур Кэрилон был не пылкий юноша, но опытный повеса. Мамаши, желающие выгодно выдать дочек, привлеченные его состоянием и не обращавшие внимания на его репутацию, не раз с надеждой поглядывали в его сторону, но его, как всегда, интересовали любовницы, а не женитьба. Он посетил бал Джулии больше от скуки, а отчасти — любопытствуя увидеть наследницу Уэйров, по слухам, замечательную красавицу. Но Сибеллу, которую он окинул взглядом опытного сердцееда, он нашел избалованной и пресной. Других же молодых женщин здесь он уже знал и не находил в них ничего интересного.
Его доверительная манера говорить и красноречие не произвели впечатления на Винтер, которая даже не поняла, что его внимание — честь для нее, и Кэрилон, решивший, что неопытная девушка будет легкой добычей, был поставлен на место с холодной грацией, которая сделала бы честь опытной лондонской хозяйке дома. Он сглупил, решив, что это вызвано девичьим кокетством, и Винтер вынуждена была резко дать ему понять, что у него нет никаких шансов. Это был редкий и неприятный урок для лорда Кэрилона.
Но не он один обратил внимание на Винтер.
— Что за девушка! — сказала престарелая леди Грантам, сопровождающая внучку Камиллу. — Кажется, раньше ее не видела. Кто это, Джулия? Кто? Неужто дочка Сабрины? А, ну, конечно! Видела я ее. Уродина была. Тощая, маленькая, одни глаза, как у совенка. А теперь! Ну, ее мать тоже была красотка, и какая замечательная перемена. И еще, если унаследует материнское состояние… Ее надо бы познакомить с Гарри.
Вечер все же удался не так, как хотелось Джулии, и она решила не повторять ошибок. Винтер больше не посещала балов, но множество молодых людей, приглашенных посмотреть на Сибеллу, теперь интересовались также ее кузиной. Заходил даже лорд Кэрилон, который напрямик спрашивал о контессе. Но леди Глайнд холодно отвечала, что Винтер — еще школьница и слишком юна, чтобы принимать гостей, а ее появление на том вечере было особой милостью этому ребенку. Кэрилон не имел оснований упорствовать, но у других они были. Сибелле вполне хватало поклонников, но Джулия заметила, что это — в большинстве молодежь помельче. Те же, на кого она рассчитывала, как на возможных женихов, проявляли больше интереса к юной контессе, которая не обладала модной внешностью и мало интересовалась этими джентльменами с положением. То и другое было новым и потому — привлекательным. Но, кроме того, в ней была еще какая-то «изюминка», как говорят, когда не знают, как это назвать. И, когда жертвами ее обаяния стали некоторые из наследников титулов и больших поместий, Сибелла была выведена из себя, а Джулия почувствовала холодную ярость.