- Уже одиннадцать? - быстро переспросил гость. - Черт побери! Время пролетело незаметно. Он быстро попрощался и вышел.
- Ты постоянно его выпроваживаешь, Джеймс, - с упреком сказала Мерл. Нельзя же так поступать.
- Может быть, мне попросить его, чтобы он остался и на ночь? - грубо спросил Парр. - Может быть, даже в твоей спальне?
Мерл вскочила на ноги.
- Ты опять позволяешь себе плоские шутки, Джеймс, - сердито сказала она.
Уязвленное самолюбие Парра требовало выхода.
- Думаешь, я не замечаю, что ты нравишься этому типу?
- Но ведь это твой друг! - ответила Мерл. - Я и веду себя с ним, как с твоим другом. И не более.
- Он приходит сюда ради твоих глаз. Разве ты не замечаешь этого? Или это тебе даже приятно?
- Перестань, Джеймс, - резко оборвала его Мерл.
Сердитый румянец окрасил ее щеки.
- Твоя ревность необоснованна и смешна.
- Ты говоришь, необоснованна и смешна? А я совсем другого мнения. Ведь это не первый раз, когда ты обманываешь своего мужа.
Мерл оцепенела. За свою жизнь ей приходилось выслушивать всякое, но такого бесстыдства она не слышала.
Побледневшая, с закушенной губой, Мерл беспомощно смотрела на мужа. Видно было, что она смертельно обижена.
- Джеймс, - выдохнула она, - этих слов я тебе никогда не прощу. - Она круто повернулась и убежала наверх.
Ровно в двенадцать часов Джеймс Парр вышел из дома. Он тихо пробрался через сад и вышел на улицу. Большой диск луны необычно ярко освещал все вокруг.
Парр был разозлен на жену и в душе ненавидел Тони Монзона. Собственно, теперь он ненавидел всех, кто был рядом с ним. И если Мерл изменит ему с Тони Монзоном, то он убьет и ее.
Серебряный свет луны странным образом притягивал его. Парр смотрел вверх, совершенно забыв, где находится и что происходит вокруг. Когда-нибудь привидения Каргилла заберут его душу. Так было договорено. Он не знал, когда это произойдет, в следующем месяце или через десятки лет. Стоит ли попусту переживать из-за этого? Он решил просто наслаждаться жизнью до того дня, когда ему предъявят счет. А пока он хотел стать богатым, хотел показать другим, на что он способен.
Погруженный в свои мысли, Парр обратил лицо к луне и закрыл глаза. Неожиданно для себя самого он открыл рот и почти жалобно произнес имя Ханны.
- Ханна! - повторял он в трансе. Потом открыл глаза и уставился на луну. Ханна!
Странный холод охватил его тело. Парр начал дрожать. Луна сияла все ярче. Воздух перед Парром заколебался.
- Ханна! - простонал он тихо. - Ханна!
Дрожание воздуха усилилось, и внезапно перед ним появилась ухмыляющаяся старуха, дряхлая и страшная, со злыми блестящими глазами. Хоть Парр и был готов к этому, он испугался, увидев ее перед собой.