- Серьезно? Он так сказал?
- Да. И я была убита этими словами, тем, что мой ребенок лишен любви.
- Но она...
- ., из рода Фестанакисов, это я знаю. Поэтому девочка и обеспечена всем необходимым. Честь семьи, как же! И все же ты не испытываешь к ней ни малейшей симпатии. Она растет, как падчерица, моя дочь! Вот что ранило меня в самое сердце. Ты терпишь ее только из-за своего чудовищного тщеславия и тупой уверенности, что ты лучше, чем я...
- Ну, последнее вряд ли можно опровергнуть.
- Это мы еще посмотрим. А что до Джолли, то она во мне нуждается, и я здесь для того, чтобы в жизнь моей дочери вошла настоящая любовь!
- Ты только запутаешь и испортишь все на свете...
- Отнюдь! Я была дурой, что верила тебе, позволила обмануть себя этими карточками и твоими заверениями, что она - самое главное в твоей жизни...
- Но это так и есть! - Его руки неожиданно сжались в кулаки.
- Расскажешь это кому-нибудь другому! - Ее лицо пылало гневом, волосы развевались. - Простой здравый смысл должен подсказывать, что собственные жена и дочь должны быть тебе гораздо дороже. Ты чудовище, если хочешь запретить ей видеться с единственным человеком, которому она по-настоящему дорога. Ты просто боишься, что правда выйдет наружу, и я докажу это. Я прекращу этот фарс!
- Ты ошибаешься насчет моих чувств к Джолли. - Его голос дрожал от еле сдерживаемых эмоций. - И мне жаль, что ты поверила Крайтону. Я думаю, у него свои причины говорить так...
- О, да! Он заботится...
- Интересно знать, о ком? Попытайся догадаться сама.
- Он говорил мне, что ты хитрый. Думаю, он прав. Это ведь не простое совпадение, что ты оказался здесь? Офицер на таможне, задержка, обыск - все это твоих рук дело. И пока я сидела там с холодными от ужаса руками, ты судорожно подбирал фотографии моей дочери, чтобы доказать мне, что я здесь не нужна!
- Стафос мне звонил, это верно. Мы приятели, вместе ходим на рыбалку. Он знает, что ты вдова Нико. Но эти фотографии никто не подбирал, они со мной всегда, - Он насмешливо и недобро усмехнулся. - И, кстати, я не рассчитывал встретиться с тобой раньше, чем еще через пару-тройку лет. Ты что, в бегах?
- Разумеется, нет. Я освободилась полгода назад.
- Полгода! - Его удивление было явно преувеличенным. - И у тебя хватило терпения не бросаться сразу на поиски обожаемой дочери?
- - Я была больна. Поэтому, кстати, и освободилась раньше времени.
- Что ж, сейчас ты вполне пристойно выглядишь.
- Хорошие врачи, хороший уход и ясная цель в жизни, вот и все.
Она больше не хотела говорить с ним. У нее не было сил. Гнев и злоба опустошают, и она старалась побороть эти чувства. К несчастью, Филипп как-то странно на нее действовал. Самоконтроль, где ты? Ау!