— Ее охмуришь! Заладила свое: почему в ячейку не вливаешься? Говорю ей вежливенько: Варвара Васильевна, я признаю только сетевые ячейки: в них хоть рыба путается…
— Смотри в оба! Они тебя могут в свою липкую сеть запутать. И в словах будь поосторожней. Сам знаешь, какое время: у забора — уши, у калитки — глаза. Варька — девка-воструха. Напичкана лозунгами, как апрельская дорога талой водой.
— Если бы мы в единоличниках жили, лучше было бы?
— Лучше и вольнее. Сейчас каждому столбу честь отдавать надо. Приличный капитал — истинник — сам по себе шишка. Общая земля, сынок, обезличена. Мужицкий пот — не лучшее удобрение для нее. Что такое колхоз? Огромная упряжка. В ней разномастные лошади — сильные, слабые, горячие. Одна бежит рысцой, другая трусцой. Тютюнников у них за коренника. Хотя райкомовская плеть перепадает по его шее больше, воз-то движется шатко и валко. Посулов сначала много было: трактора получите, машины придут. Пока у нас один гараж — конюшня. Я — механик по копытам… Эх, дали бы мне полновластие! Поручили учредить налоги с мужиков да не совали бы нос разные финорганы. А лучше, Никитушка, было бы все по-старому. Какой класс — кулачество? Высший класс! До колхоза мы масло невпроед ели. По бочке солонины готовили на лето. Бедняк в переводе на человеческий язык — лодырь. Середняк полулодырь. Кулак — истинный работник земли. Давно чуял, куда партия вожжину тянет. Знал — не даст разжиться крестьянину, приберет к ногтю зажиточных. Не усердствовал сильно на пашне, потому и крылышки не подрезали в тридцатом. Об этом, Никита, молчок. Считай, что пробой на губах и замочек навешен фунтовый.
— Зачем в колхоз вошли? В город могли податься. С твоим умом, отец, люди портфели толстые имеют.
— Земля — самый надежный портфель. У начальника будь портфельчик из простой или крокодиловой кожи — отобрать могут в любой момент. Начальник — та же пешка. Я больше в поддавки играть не хочу. Мужику земля властью навечно дадена. Поживем — увидим: пустят ли колхозы глубокие корни. Возможно, крестьяне останутся при своих интересах — при личных десятинах. На четыре-то басалаевских души ухватим землицы порядком. Займемся скотоводством. Луга тут, сам знаешь, густотравные. Заведем сенокосилки, конные грабли. Начнем разживаться. Хлеб здесь труден, пот проливать надо. Зато травушка саморосом прет, успевай только стричь васюганскую овцу. Наладим торговлю мясом. Окорока коптить будем, колбасу делать. Меня этому искусству обучил немец, живущий под Томском. Рыбу мы коптим осиновыми, таловыми гнилушками. Сало, мяско черемуховый дымок любят. Коптильню большую сделаем… Как сейчас ее вижу. Заходим с тобой, а на крючьях окорока висят, колбасы. Купим крепкую лодку, мотор-шестисилку. Начнем к Оби ходить, пароходным командам товар наш мясной сбывать. До Томска добираться далеко. Ближе покупателей сыщем. Главное — марку торговую не уронить. «Басалаев и сыновья». Звучит?