Среднего роста, коренастый, с долго не задерживающимся ни на чем внимательным взглядом, он стал для леспромхозовских мужиков чем-то вроде уполномоченного в худшем смысле этого слова. Где бы ни происходили заготовки, младший Белов появлялся неожиданно и непременно в такой момент, когда, к примеру, мужики садились передохнуть или собирались опохмелиться. Причем появлялся не со стороны дороги, а откуда-то из лесу, будто специально сидел в кустах и выжидал подходящий момент, а попросту оставлял машину метров за пятьсот до места заготовок и дальше шел пешком. Результатом появления «малого начальника», как его тут прозвали, было урезание прогрессивки, выставление прогулов, разборки на собраниях и тому подобное. Мало-помалу Белова стали бояться по-настоящему, как некоего карающего бича, который обязательно настигнет, как бы ты ни хоронился. Появившись, начинал детальный обход отведенного для заготовок участка: пересчитывал все — вплоть до пней.
— Ну что, мелкие фраера, совсем нюх потеряли, не чуете, когда начальство появится? — говорил с усмешкой мужикам. — Вы сегодня даже на резинку для трусов не заработали. И — что? Как дальше-то будем жить?
— Да мы… — гудели нестройно голоса мужиков. — Мы эта, наверстам… До конца месяца время есть…
— Конечно, наверстаете, только прогрессивки вам уже не видать. Хоть бы план натянули…
— Натянем…
— Ну-ну, тяните, я еще не раз проверю, как вы тут и за что вы тут тянете…
— Вот кровосос, — переговаривались между собой мужики, когда Белов уходил. — Ну не кровосос ли? В прошлом месяце полтора плана дали, в этом уже до отрыжки наработались, а прогрессивку платить не хотят. Зато себе оклады раздули: счас вот участок какой-то по лесовосстановлению затевают открывать.
Идея лесовосстановительного участка принадлежала все тому же Белову. За массовыми заготовками не поспевали никакие лесхозы: разрастающиеся безлесные площади занимали все большие пространства. В районе о том хорошо знали местные власти, уходила информация и наверх, в область. Кроме того, эти оголенные участки представляли из себя зоны повышенной опасности в противопожарный период. Идея Белова заключалась в том, чтобы охватить рекультивацией подобные участки и производить посадки сосновой молоди уже сразу после прошедших вырубок. А чтобы производство было рентабельным, поблизости от рекультивируемых участков производить санитарные уходы с тем, чтобы заготовленную переспелую древесину вывозить на пилораму, распиливать и реализовать на экспорт.
Идея была принята, участок получил юридический статус, и по сговору с Курициным из фондов леспромхоза Белову была выделена лучшая техника: трактора, лесовозы, рядом с гаражом — пилорама, где один из боксов предприимчивый Владимир тут же переоборудовал под сушилку, в другом установил несколько деревообрабатывающих станков. Сам же отбирал для своего участка и людей, причем молодых, сильных, трезвых. Заманивал, понятно, хорошей заработной платой, и слово свое впоследствии сдержал: люди у него получали в два, а то и в три раза больше, чем в среднем по Ануфриевскому леспромхозу.