– И что делает?
– Душит.
– Как это выглядело, покажите на мне, – Галуздин улегся на пол. – Ну, же… Смелее!
Водорезов сел на него и взялся за горло.
– Так, ясно…
Они оба встали и разошлись по местам.
– Что вы предприняли?
– Я схватил Темьянову за руки, оторвал от Людмилы Вячеславовны и отбросил в сторону. Послушал дыхание. Темьянова тем временем схватила со стола фотографию и выскочила за дверь.
– Вы, конечно, за ней?
– Должен заметить, еле догнал.
– Значит, доставили подозреваемую обратно, – Галуздин огляделся. – Где фотография?
Водорезов подошел к окну, взял с подоконника портрет и подал следователю:
– Вот.
– Здесь что-то написано…
– Игорь Петрович, – встряла Дайнека, – я говорила, там на обороте есть кое-что еще.
Галуздин посмотрел на Темьянову:
– Зачем вы пришли сюда ночью?
Она усмехнулась:
– Неужели трудно понять?
– За фотографией! – влезла Дайнека. – Я же вам говорила!
Следователь посмотрел на нее с осуждением:
– Помолчите, пожалуйста.
– Молчу.
– Зачем вам понадобился этот портрет? – Галуздин снова обратился к Темьяновой.
– Он мой.
– То есть как?
– Эта фотография принадлежит мне. Большего я вам не скажу, – заявила старуха.
– Ну хорошо. Не скажете – и не надо. Поговорим о другом: зачем вы всем морочили голову?
– Насчет коляски? – старуха усмехнулась. – Одно время мне действительно было трудно ходить. Потом не захотелось что-то менять.
– Где, кстати, она? – следователь огляделся.
– В подвале, за винтовой лестницей.
– Значит, до лестницы вы в коляске доехали?
– Мало ли кто увидит…
– Вверх по винтовой – на своих двоих? И часто вы захаживали сюда ночью?
Дайнека снова не удержалась:
– Я же вам говорила, она здесь много раз побывала.
Не обращая на нее внимания, следователь задал следующий вопрос:
– Что вы искали?
Совсем обнаглев, Дайнека заметила:
– Она рылась в архиве.
Галуздин уточнил:
– Это так?
Темьянова опустила глаза.
– Не будете отвечать? – догадался следователь.
Она отрицательно покачала головой.
Водорезов посмотрел на часы:
– Половина восьмого. Скоро завтрак. Нужно что-то решать…
– У вас есть куда ее поместить?
– Инфекционный изолятор в медпункте. Он под замком. Станет плохо – есть медсестра.
– Очень хорошо. Заприте ее там, пока решится вопрос, что с ней делать.
Внезапно в коридоре послышался топот. Он делался громче и приближался к библиотеке с какой-то пугающей неотвратимостью.
Все смотрели на дверь. Наконец, она распахнулась, и в комнату влетел Федор. Застыв на минуту, он огляделся и вдруг бросился в ноги к Темьяновой. Его крик был страшным и одновременно пронзительным:
– Мама! Я никому тебя не отдам! Никому!