– Прошу прощения, – очень искренне смутилась она. – Пройдемте за мной. Вас действительно ожидают.
В лифте имелся лифтер – мужчина лет тридцати в синем пиджаке и черных брюках. На нас он совершенно не смотрел, будто нас не существовало. Странный товарищ.
– Контрактный отдел, – попросила девушка, и лифтер также безучастно нажал кнопку минус второго этажа.
Кнопки оказались пронумерованы от первого до минус шестого. Веселое зданьице. Не вверх выросло, а вниз. Неплохо замаскировались.
На этаже было тихо, и только от лифта уходила вдаль зеленая дорожка. Как-то непривычно было идти по зеленой дорожке, везде в книгах или фильмах красная, а тут вдруг зеленая – удивительно! Мы проходили мимо дверей с серебристыми именными табличками. Проходя мимо одной, я едва не споткнулся. Табличка носила имя Петрова Якова Семеновича. Мне стоило большого труда не закашляться. Лихо тут пристроились эти товарищи. Впрочем, остановились мы у другой таблички: «Шнеер Михаил Викторович».
– Михаил Викторович, пришел Евгений Георгиевич.
– Просите.
Кабинет, в котором я оказался, был словно с веб-страниц одного из сайтов о современных офисах: вся мебель из стали и стекла, глазу даже отдохнуть не на чем.
– Добро пожаловать, Евгений Георгиевич, рад с вами познакомиться, – обойдя стол, мне пожал руку невысокий полноватый мужчина лет пятидесяти в деловом костюме. – Бронислав Яковлевич предупредил о вашем визите.
– Здравствуйте, – поприветствовал я хозяина кабинета.
– Итак, вы приехали заключить контракт. Нет-нет, – он поднял руки, как бы упираясь в меня ладонями. – Только не говорите, что я ошибся!
– Вы не ошиблись.
– Прекрасно! Тогда перейдем к делу?
– Разумеется.
– В таком случае предлагаю вам ознакомиться с системой наших тарифов, – он протянул мне черную кожаную папку и положил руки на стол ладонями вверх.
Меня тут же посетила мысль: «Неудобно же, чего это он так руки выставил, будто милостыню просит?» Впрочем, отбросив ее как несущественную, я приступил к изучению папки. Внутри оказались заламинированные листы с различными ценами. Изучал я довольно внимательно, старательно припоминая известные мне контракты. Пришел к выводу, что все переданные мне контракты отличались небольшими уступками клиентам. То есть отступы от ценового листа есть, а значит, существует возможность торговаться. А это уже означало, что не зря я оплачивал услуги хитроухого, как сказал бы Грум Бараш, племянника адвоката.
В итоге я выяснил, что при контракте на год на стопроцентном уровне чувствительности могу рассчитывать только на две тысячи восемьсот евро в месяц. Очень даже существенная сумма, вот только проявлялась одна особенность. Участие в программе лиц до восемнадцати лет строго запрещалось.