— О, да это же та самая красавица! — Виола нехотя оторвалась от поделок Джанино, чтобы поднять глаза на покупателя.
Граф Урбино, соскочив с лошади, остановился перед ее лотком.
— Ваша светлость, — поклонилась она.
— Красотка, куда же ты исчезла? — спросил Урбино, удерживая лошадь на поводу. Как и раньше, граф был разодет в парчу и увешан драгоценностями сверх меры. Такие щеголи всегда вызывали у Виолы насмешку. Вот и сейчас, оглядев его, она улыбнулась краем рта.
— Могу спросить вас о том же, ваша светлость.
— Нет, какова! — граф Урбино взмахнул рукой, увешанной перстнями.
— Если не желаете ничего покупать, лучше посторонитесь — ваш конь распугает мне всех покупателей.
— Святые угодники, я готов скупить весь твой лоток, если ты согласишься прогуляться со мной, красавица!
— Убавьте свою прыть, граф, здесь продаются горшки, а не права на прогулку со мной, — осадила его Виола.
— Что же в таком случае, мне сделать, чтобы заслужить такое право?
— Боюсь, граф, вам ничто не поможет.
— Тебе совсем не жаль несчастного влюбленного? — пылко воскликнул Урбино.
— Не слишком вы похожи на влюбленного и менее всего — на несчастного, — ответила Виола, насмешливо скользнув глазами по разодетой и упитанной фигуре кавалера.
— А так? — Урбино приложил руку к сердцу и изобразил страдальческое лицо. У него был такой забавный вид, что Виола не могла не рассмеяться.
— Я сгораю от страсти, а жестокосердная смеется, — полушутя обиделся граф.
— Так найдите себе менее жесткокосердную, — посоветовала Виола.
— Но ведь другой такой нет! У кого еще есть такие дивные глазки, щечки, губки?! А косы? Клянусь, если одеть тебя в парчу и шелка, ты затмишь даже прославленную герцогиню Миланскую!
Виола громко расхохоталась, услышав, как ее сравнивают с ней же самой. Раньше, скорее всего, она бы испугалась, что ее узнали, но теперь ей было просто смешно.
Обиженный таким внезапным приступом веселья граф Урбино недоуменно смолк.
— Разве вы когда–нибудь видели герцогиню, что сравниваете меня с ней? — спросила Виола, отсмеявшись.
— Разумеется, видел. Я сражался на турнире в ее честь, — гордо ответил граф.
Множество таких графов, баронов и рыцарей, что ломали копья во славу ее красоты, она даже не пыталась упомнить. И надо же, этот тоже. Интересно, сколькие из них, заманивая на сеновал какую–нибудь крестьянку, говорили потом, что она красивее самой герцогини Миланской?
Виола снова рассмеялась.
— Наверное, многих женщин вы сразили наповал такими речами, ваша светлость, но смиритесь — меня среди них не будет.
— Что ж, не удалась быстрая атака, приготовимся к длительной осаде, — ответил граф, вскакивая на коня. — До завтра, моя красавица!